– Да, правда, правда! – сказал он сам себе, но вслух, и вдруг испуганно глянул на рулевого и вахтенного офицера, еще чего несусветного надумают, скажут кому….

Боцман, опытный рулевой, старший мичман, в возрасте где-то за тридцать, как командир и даже старше, понимающе кивнул, не отрывая глаз от приборов, покосился на глубиномер, дифферентометр… Да нет, пока всё нормально. Незаметно тряхнул головой, избавляясь от внезапного волнения, и, чего-то стыдясь, украдкой вытер вдруг вспотевшие ладони о брючины комбинезона.

Вахтенный офицер собирался что-то спросить у отца-командира, уже открыл было рот, но вовремя передумал. Ему показалось, что он и так что-то понял… А глаза у командира – как у тигра на охоте, сейчас вот ляпни чего сомнительное, так он сразу спросит: «А каким документом определяется порядок всплытия в полигоне БП?» И еще пару уточняющих вопросов из его личной практики – и «…я пошел на дно, пуская пузыри!»

– Уже бывало-с! – хмыкнул себе под нос вахтенный офицер. А потом еще один подход с совершенно новыми уточняющими «вопросиками», а потом – еще, но уже с новыми! У кэпа их в запасе цельный мешок … сшитый из парашюта!»

«Катюша» много узнала за свою долгую жизнь – и об этой вселенной, и об иной реальности! И о духах неприкаянных, и о привидениях… Разные они были, совсем не как в легендах. Некоторых «Катюша» жалела, а других терпела…

Но КТО-ТО так устроил этот мир, что никто из живых не может попасть в тот мир, чтобы что-то узнать по своему любопытству, а никто из того мира не может поделиться никакими знаниями с живыми. Никто никого из владеющих этими тайнами не пугал никакими карами! Кто-то просто сделал так, что поделиться этими тайными знаниями было нельзя, как бы ни чесался язык хоть с кем-то поделиться. Это у людей можно было любую тайну выманить, выкупить, обмануть, так или иначе – выболтать. Но здесь всё было просто и навсегда!

Она сама стояла на грани миров, как говорили знающие, и те, с кем она общалась, были такими же! Что делать?

Лодке не спалось на своем привычном бетонном холодном ложе. Казалось, ее легкий корпус зябко подрагивал, а кости-шпангоуты противно и пронзительно ныли, словно ревматические суставы старого охотника или рыбака. И тогда ее понемногу одолевали старые воспоминания.

Ветер взвыл в шпигатах низким голосом, как будто вздохнул. Она вздрогнула всем корпусом и словно проснулась. Темноты не было, над северным краем стоял полярный день. Тучи уверенно затянули далекий восток за ближними зеленеющими сопками, и алые лучи молодой зари не могли пробиться сквозь плотное резное покрывало пролетавших туч. Но тени прошлого уже прятались в только им ведомые сокровенные места.