Она еще несколько лет исправно служила в составе своего дивизиона, на своей бригаде. Однако боевых походов уже не было. Только боевая учеба! Теперь учились подводным атакам те, кто и не знал, что такое война. Их командирами стали сейчас те, кто в войну был еще лейтенантом, или, что чаще – курсантом.

Через десять лет после войны ее вообще исключили из боевого состава родного Советского Военно-морского флота. Пришли совершенно новые лодки – слышали дальше, погружались глубже, бегали быстрее… Катюша это видела, но все равно, не ожидала она от людей такого! Служила всегда верой и правдой, не щадя себя, а они… Так думала заслуженная лодка с обидой на командование.

Давным-давно был торжественно спущен с кормового флагштока славный советский Военно-Морской флаг, гюйс тоже был сдан на вечное хранение, и гюйсшток тоже сиротливо указывал в низкое небо. Днем позже сошла с корпуса по сходням последняя команда подлодки… Даже вахты не оставили!

Лодка испугалась – такого никогда не было! Все про нее словно забыли, бросив у старого причала, как старую баржу.

Старые паросиловые, иногда даже – трофейные, бывшие немецкие корабли, с которых после капитуляции сняли всякое вооружение, работали теперь отопителями лодок. Зимой они подавали пар в калориферы парового отопления отсеков лодок, собравшихся у причалов в большие стаи.

Эти отопители уже совсем позабыли свое боевое и опасное прошлое. Эти ветераны-трудяги успокаивали Катюшу как могли: «И у героических лодок бывает тихая пенсия! Ведь такой участи могут избежать только те, кто упокоился на дне среди вязкого ила и острых зубов подводных скал».

За две минувших всемирных войны там собралось много рваного железа, среди которого смотрели свои бесконечные сны павшие моряки.

И вдруг Катюша яснее ясного поняла, что никогда уже ее винты не вспенят воду, горизонтальные рули не повернутся на погружение, не загрохочут деловито мощные дизеля. Уж не услышать старой лодке команд «Отдать кормовой!.. Отдать носовой!., оба мотора вперед средний!» И стало ей грустно, даже шпангоуты вдруг жалобно заскрипели.

Для нее нашли новую, спокойную и простую работу. Ни тебе штормов, ни тебе обжимающего, до треска шпангоутов, давления, ни тебе погружений в темную, мрачную свинцовую бездну.

Служба продолжалась. Старую героическую лодку переоборудовали в УТС для подготовки молодых подводников, обучения их всяким подводным премудростям.

Ее перестроили, многое выбросили, многие новые необычные устройства установили. Но в такое любимое и в такое суровое море лодка-ветеран уже больше не ходила.