Однако вместо того, чтобы повиноваться приглашению Фирмена и присесть, она подошла к окну. «Что если мне удастся отворить ставни и разбить окно, – промелькнуло у нее в голове, – и позвать Паскаля на помощь! Он ведь всего в нескольких шагах!»

Фирмен Лапрад следил за движениями баронессы де Ферье с иронической улыбкой.

– Напрасный труд, от которого я позаботился вас избавить, милая тетушка, – сказал он. – Да-да, я понял вашу мысль; вы намеревались прибегнуть к помощи вашего любовника. Но, во-первых, у этого дорогого господина Паскаля Симеони и так будет много занятий в эту ночь, так что вряд ли он сможет уделить вам хотя бы несколько минут. К тому же… не утруждайте попусту ваши прекрасные ручки, а посмотрите наверх, – все предусмотрено! Эти ставни скреплены железными цепями… их невозможно открыть!

Анаиса испустила стон отчаяния и скорее упала, нежели села, но не на тот стул, который подал ей Фирмен, а на другой, стоявший далеко, очень далеко от презренного негодяя.

Затем воцарилось молчание… зловещее молчание…

Он смотрел на нее, казавшуюся еще прелестнее в своей горести, как смотрит тигр на свою жертву.

Она же мысленно молила Бога спасти ее.

И словно черпая силу даже в самом своем отчаянии, она вдруг вскричала:

– Чего же, в конце концов, вы от меня хотите?

– Что ж, я скажу, – произнес он с ухмылкой. – Проясним ситуацию. Ничего лучше я и не желаю. С какой стати, не правда ли, возвращаться к прошлому? Нас интересует лишь настоящее. Мое желание очень простое: вы станете моею, Анаиса… или умрете!

– Убейте меня! – вскричала она, с гордой решимостью поднявшись со стула.

Он был бледен, но при этих словах совершенно посинел. О! Она даже не раздумывала над этими двумя крайностями: отдаться ненавистному человеку или умереть; она выбрала смерть.

– Хорошо, – произнес он, – вы предпочитаете смерть моей любви. Что ж, вы умрете!..

С этими словами он встал, подошел к ночному столику и вылил в стакан содержимое пузырька, который он вынул из кармана.

Анаиса смотрела на все его приготовления; когда же он закончил, она подошла с протянутой рукой, чтобы взять стакан.

Но он оттолкнул ее руку.

– Еще только одно, Анаиса, – сказал он. И, делая ударение на каждом слоге, он продолжал глухим голосом. – Знайте же, этот яд безжалостен!

– Как и вы. Что же дальше?

– Вы не успеете сделать и двух глотков, как вас настигнет смерть.

– Тем лучше, я не буду страдать. Благодарю вас. Напрасно я обвиняла вас в жестокости.