— Когда его задержали?! — выпучив глаза, закричал Форст.

Оказалось, что уже больше трех часов назад.

— Кто?! — окончательно теряя выдержку, проревел Форст. — Кто… Кто его арестовал?!

На лисьем Дуськином лице отразилось замешательство. Он смущенно и все-таки браво вытянулся.

— Ты?!

С неожиданной для его солидности легкостью и гибкостью Форст выскочил из-за стола, остановился перед Дуськой и, нагнув голову, какое-то мгновение сквозь стеклышки очков внимательно в него вглядывался. Глаза его стали узенькими и колючими, как два гвоздика. Он крепко сжал губы, в их уголках набухали и лопались пузырьки.

— Ты, ты… — Он просто задыхался от ярости. — Кто тебе позволил? Ты что, приказ забыл? Да ты знаешь, что ты натворил? Знаешь?

И, сбив с Дуськиной головы шапку, Форст обеими руками вцепился в реденький полицаев чуб и, волоча Дуську за собой по комнате, выкрикивал:

— Знаешь? Знаешь? Знаешь, скот-тина?!

Все застыли, вытянувшись в струнку, как громом пораженные.

А Форст, протащив Дуську по комнате, бил его изо всей силы пухленькими кулачками в морду, потом дал пинок в зад и наконец, совсем уже обессилевший, завизжал:

— Вон! Вон с глаз моих! Все вон!

Полицаи и жандармы, подталкивая впереди себя вконец пораженного Леню, еле протиснулись в дверь.

«Сбесился он или что? — думал Леня, сдерживая усмешку. И про себя решил: — Теперь меня, наверно, отпустят».

Но он ошибся. Его снова втолкнули в камеру к Савке Горобцу. Форст, оставшись в комнате один, грузно опустился в кресло.

Идиоты! Дураки! Кретины! Не спросить разрешения! Так все перепутать! Вместо того чтобы проследить, загнали на паровоз и все сорвали! Теперь все может прахом пойти, а то и пошло! Три часа! Конечно, они уже все предупреждены, насторожились, приготовились… Может, еще удастся задержать и арестовать кое-кого… Но типографии ему уже, наверно, не увидеть. Они спрячут ее, перенесут или уничтожат. И он, такой всегда осмотрительный, изобретательный, он останется с носом… Нет, надо действовать! Сразу! Немедленно!

Но как? Что делать? С чего начинать?

Отпустить парня и дать им время успокоиться? Но где гарантия, что они будут действовать именно так, как ему хочется?

Нет! Не годится!

Одна-единственная остается неверная, а все-таки надежда, что они еще не успели известить друг друга, что… А может, они действительно ничего не знают про этот идиотский арест?