На шум во дворик из музея выскочил с деловым видом инспектор Антонидис и удивленно воззрился на невесть откуда взявшийся пыльный и весь в паутине десант.

– Ну, ну, инспектор, – заметив его, сказал устало полковник Интерпола по-английски. – Не делайте такое выражение лица, будто вы не рады нас видеть. С вашей стороны это было бы просто жестоко, вы бы разбили мне сердце!

– Но вы же ушли к морю! – пролепетал инспектор. – Как… Откуда вы снова здесь? Как такое возможно?

– От моря к музею ведут катакомбы, Теодорос, – дружелюбно пояснил Смолев. – Вы не знали?

– Даже не предполагал! Я же не местный. Вы прошли под землей? – замирающим от восхищения голосом произнес Антонидис. – И что там?

– О, там миллионы евро. И еще один труп, – бросил Манн и, прислонившись к стене, прикрыл глаза от яркого солнца.

– Ваш друг так шутит? – повернулся к Смолеву Антонидис, не в силах поверить своей удаче. Его мечта о громком деле начала сбываться.

– Да какие тут могут быть шутки! Там действительно труп Панайотиса Феодоракиса, – подтвердил Алекс. – Запускайте ваших экспертов, дорогой инспектор. Насчет миллионов евро – сложно сказать вот так, с ходу…

– Да, сложно, – согласился Манн, приоткрыв один глаз и наблюдая за инспектором исподволь. – Мы не считали. Может, и на миллиард наберется! Это смотря с какого аукциона…

Инспектор Антонидис нервно сглотнул и, не дослушав коллегу из Интерпола, уже летел вниз по лестнице в подземелье. На лице его застыла по-детски счастливая улыбка.

– Хоть у кого-то сегодня удачный день! – проводив инспектора взглядом, невесело рассмеялся Манн. – Кстати… Стоп! Куда? Инспектор, эй! А отчет? А, чтоб тебя! Догонишь его теперь. Про все на свете забыл. Нет, я обратно не полезу!

– Его можно понять. У него такое дело первый раз в жизни.

– Да и у меня не каждый день. Ладно, пусть пока побегает, а мы с тобой тут вот, в тенечке подумаем о делах наших грешных. Заодно и его дождемся. Садись, Саша, будем мозговать.

Они уселись на скамейке, на которой сегодня уже отдыхали в первой половине дня.

– Итак, что мы имеем, – начал Виктор Манн. – Мы имеем хранилище, набитое под завязку ценными артефактами под археологическим музеем. Кто его создал, кому оно принадлежит – понятно.

– Тебе понятно? Просвети.

– Саша, это здание – бывшая школа иезуитов, – пожал плечами полковник. – Подвалы и катакомбы, или, как минимум, подвалы – их работа. Новая карта, на которой отсутствует это помещение, другими словами – умышленно скрыто, – напечатана в типографии иезуитов. Катакомбы могли быть вырыты и до них, они их просто удачно использовали. Феодоракис сам был иезуитом, даже преподавал в их академии, – этом, как его… Григорианском университете в Риме. Дочка его в иезуитской школе. Тут везде, куда ни глянь, их печати, вон, – указал он рукой на люках. – Знаешь, что за аббревиатура? «К вящей славе Божией!» или «Ad majorem Dei gloriam!» на латинском. Это их лозунг. И если здесь есть их лозунг, то и сами они где-то рядом, поверь мне.