— У меня дом… Неподалеку от Амальфи. А ты?

— В Швейцарии. С сыном. Раз ты остановился в этом отеле, то, наверное, знаешь, кто он.

— Да, я остановился здесь. И, разумеется, знаю, кто такой Хорхе Келлер. Меня сбила с толку фамилия.

Поставив чашку, она распечатывает пачку, достает сигарету. Макс берет лежащий в пепельнице коробок спичек с логотипом отеля и, наклонившись, протягивает через стол укрытый в ладонях огонек. Меча тоже чуть подается вперед, и на мгновение их пальцы соприкасаются.

— Ты интересуешься шахматами?

Женщина вновь откидывается на спинку стула, выпускает дым, тотчас рассеивающийся под ветерком с залива. С любопытством смотрит на Макса.

— Ни в малейшей степени, — отвечает тот очень хладнокровно. — Хоть вчера и заглянул в зал.

— Меня не видел?

— Наверное, не заметил. Да я только взглянул и ушел.

— И ты не знал, что я в Сорренто?

Макс непринужденно и естественно, с давней профессиональной убедительностью отвечает, что нет, не знал. И до последнего времени не подозревал, что фамилия ее сына — Келлер. И что у нее вообще есть сын. После Буэнос-Айреса и того, что было в Ницце, он совсем потерял ее из виду. Потом началась другая война — мировая. Пол-Европы сбилось тогда со следа другой половины. И очень часто — навсегда.

— Я знал только о твоем муже. Что он погиб в Испании.

Меча Инсунса, словно не замечая пепельницу, отводит руку в сторону и роняет на пол точно отмеренный столбик пепла. Твердый и осторожный щелчок пальца по сигарете — и та опять у рта.

— Он так и не вышел из тюрьмы до самой смерти. — В голосе не слышно ни скорби, ни иного чувства: что же, так и надлежит говорить о том, что было давным-давно. — Печальный конец, не правда ли? Особенно для такого человека, как он.

— Очень жаль.

Новая затяжка сигаретой. Новый клуб дыма, разнесенный бризом. Пепел на полу.

— Да. Полагаю, это именно то, что надо сказать в этом случае. Мне и самой тоже.

— А кто твой второй муж?

— Мы расстались, что называется, полюбовно, — она позволяет себе еще одну улыбку. — Как водится меж разумными людьми, без скандалов… Сочли, что для Хорхе так будет лучше.

— Он его сын?