Мысль доходит до сознания Макса не сразу.

— То есть ты хочешь сказать, что…

— Что Соколов был наготове. И это уже не в первый раз.

Повисает молчание. Долгое и тягостное.

— Он же чемпион мира… — напрягая воображение, Макс пытается переварить услышанное. — В порядке вещей, что иногда подобное случается.

Женщина отрывает взгляд от залива, чтобы посмотреть на Макса. Губы ее плотно сжаты, но в глазах отчетливо читается: «Совершенно даже не в порядке вещей, что подобное случается».

— Почему ты мне это рассказала? — спрашивает он.

— Ты спрашиваешь, почему именно тебе?

— Да.

Она задумчиво наклоняет голову:

— Потому что ты можешь мне понадобиться.

Макс опирается о железные перила: он сильно удивлен. На лице его появляется какая-то неуверенность, а чувство, которое он испытал сейчас, сродни внезапному сильному головокружению. В специфические планы шофера доктора Хугентоблера на светскую жизнь в Сорренто не вписывается, что Меча Инсунса может в нем нуждаться. Совсем наоборот.

— Зачем?

— В свое время узнаешь.

Макс пытается привести мысли в порядок. Рассчитать действия в том, что ему пока неведомо.

— Я спрашиваю себя…

— Я довольно долго думала над тем, на что ты способен, — спокойно прерывает Меча.

Сказано мягко, и взгляд пристально устремлен прямо на него, словно в бдительном, настороженном ожидании подразумеваемого ответа.

— В отношении чего?

— Меня. Тогда.