— Меча. Ты…

— Перестань, Макс.

— Я слышал танго. Тысячу раз.

— Да. Наверное, слышал.

— Я хочу кое-что тебе объяснить.

— Объяснить? — Снова блеснул двойной золотистый высверк. — Что-то новенькое… А я, увидев тебя, подумала было, что с годами ты стал хоть чуточку лучше. Предпочитаю твой цинизм твоим объяснениям.

Макс счел, что благоразумней будет не отвечать. Он прямо и очень спокойно стоял рядом с женщиной, сунув четыре пальца правой руки в карман смокинга. И увидел, как она слегка, словно потешаясь над собой, улыбается.

— Прежде чем подойти, я наблюдала за тобой издали.

— Не заметил. К сожалению.

— Я знала, что ты меня не видишь. Ты о чем-то так сосредоточенно размышлял. Интересно, о чем.

Не вытянешь, мысленно ответил Макс. По крайней мере, не сегодня. Или, в крайнем случае, не раньше, чем подадут кофе и предложат курить. Тем не менее, несмотря на эту мгновенную уверенность, он ощущал, что вступает на скользкий путь. Нужно было подумать. И понять, сильно ли Меча Инсунса осложнила положение своим внезапным выходом.

— Я сразу тебя узнала, — продолжала она. — Просто хотела решить, что делать.

Она показала в другой конец вестибюля, где у лестницы на второй этаж стояли кадки с большими фикусами и стол, с которого официант убирал порожние стаканы.

— Я смотрела на тебя, спускаясь по лестнице, потому что ты не присел. Один из немногих. Есть мужчины, которые садятся, а есть которые остаются на ногах. И вот таким я доверять не склонна.

— И давно ли?

— С тех пор, как познакомилась с тобой. Не помню, чтобы ты когда-нибудь присаживался. Ни на пароходе, ни в Буэнос-Айресе.

Они сделали несколько шагов по направлению к столовой и остановились уточнить свои места по схеме рассадки. Макс мысленно выругал себя за то, что раньше не взглянул на имена гостей. Ее имя, разумеется, значилось там. Вот оно: «Сеньора Инсунса».

— И что же ты тут делаешь? — спрашивает он.

— Живу неподалеку… Переехала сюда из-за того, что творится в Испании. Сняла дом в Антибе. Иногда захаживаю к Сюзи. Она моя одноклассница.

В столовой гости меж тем рассаживались вокруг стола, сверкавшего серебром приборов на белой скатерти и витыми канделябрами из разноцветного стекла. Сусанна Ферриоль, заметив, что новое лицо — Макс-то был уверен, что она не запомнила даже, как его зовут, — ведет приватную беседу с ее подругой, поглядела на них в легком замешательстве.