Я наклонилась к нему еще ближе, прислушалась. Клекот стих.

– Сколько человек ты угробил, Снайпер? Считал когда-нибудь? Скольким ты пустил пулю в лоб?

И снова дотронулась до его лба. Ледяного, как и раньше, но теперь уже не влажного. На ощупь кожа была не такая, как у живого человека, и я поняла – он и не живой.

– И Лите ты тоже блевал на ее грязное сердце?

Я подняла нож с земли, вытерла лезвие о его одежду. Потом закрыла и положила рядом с ним, вместе с мобильным телефоном.

– Ты и тут ошибся, Снайпер. Ты такой же, как все. – И поднялась, стягивая перчатки. – Это я – убийца.

Две тени ждали меня у дверей будки. Я обнаружила их, когда поднялась по железным ступеням и выбралась наверх, жадно вдыхая свежий ночной воздух.

– Он в тоннеле. Я оставила там включенный телефон, чтобы вам легче было найти.

– Мертв? – спросил Рыжий Ус.

Я не ответила.

– Твою мать… – пробормотала Тощая Рожа.

Пройдя еще два шага, я остановилась в растерянности, пытаясь найти какое-то рациональное объяснение ходу событий. С силой потерла руки, будто кровь Снайпера могла просочиться сквозь латекс. И лишь теперь они у меня задрожали. До сих пор рокотом большого барабана отдавался в ушах грохот поезда. Все казалось мне нереальным. Да не казалось, а было.

– С тобой хотят поговорить, – услышала я голос Рыжего Уса.

И не сразу поняла, о ком идет речь.

– Где он?

– В машине. В конце улицы.

Я ушла. Последнее, что я видела, – как Рыжий Ус лезет в люк, хватаясь за железные поручни, а Тощая Рожа в безмолвном потрясении оборачивается, чтобы снова взглянуть на меня. Я стащила с головы шапку, бросила ее под ноги и неторопливо зашагала по улице. На углу стоял автомобиль с выключенным двигателем – большой темный автомобиль. Возле него маячила тень, внутри – еще чей-то силуэт. Тот, кто стоял, открыл мне дверцу и посторонился. Я упала на мягкое сиденье. В машине пахло хорошей кожей и одеколоном. Профиль Лоренцо Бискарруэса был темней полумрака за открытым окошком.

– Кончено, – сказала я.

Заговорил он не сразу. Молчание длилось почти полминуты.