– Все хорошие ребята, – сказал Хинес, устроившийся за рулем. – Надежные товарищи.

Фалько промолчал. Он курил в кулак и глядел на дождевые струи, сметаемые щетками с лобового стекла. Заметил, что брючины снизу вымокли насквозь. Почувствовал сзади безмолвное и близкое присутствие Евы Ренхель. Голова его была занята сложной расстановкой грядущих событий, тактическими задачами, практическими решениями: предстояла сложная партия в шахматы, в которой большей частью фигур надо будет пожертвовать, а две – сохранить. Три, поправил он себя, если удастся спасти и Кари Монтеро.

– О господи, – с чувством произнес Хинес, – как подумаю, что уже совсем скоро… Часа через два, если все сойдет гладко, Хосе Антонио будет свободен…

Знакомые приметы, подумал Фалько. Эта говорливость – от нервозности, от напряжения в преддверии того, что должно произойти. Пусть чешет языком – это немного успокаивает. Малость расслабляет.

– Все будет хорошо, – сказала Кари.

Ей тоже явно было не по себе, и она словами унимала тревогу. Чем ближе решительный момент, тем сильней расходятся нервы. Только Ева хранила молчание, и Фалько спросил себя: а что будет, когда она поймет, что операция провалилась и что Хинес и все, кто направляется в Аликанте, назад не вернутся никогда?

– Долго еще? – спросил Хинес.

Фалько, наклонясь, чиркнул спичкой и осветил циферблат своих часов.

– Да пора уж, – сказал он.

Достал из ящичка фонарь, открыл дверцу и выбрался под дождь. Прежде чем захлопнуть дверь, вновь просунул голову и плечи внутрь; вытащил из-за пояса «парабеллум» и спросил Еву:

– Оружие есть?

– Нет. Пистолеты для тех, кто пойдет в Аликанте.

Он протянул ей пистолет. Руки их соприкоснулись в темноте на холодной стали.

– Не забыла, как пользоваться?

– Не забыла.

– В обойме восемь патронов. – Лязгнув кареткой затвора, он поставил оружие на боевой взвод и поднял флажок предохранителя. – Теперь один заряд – в стволе. Сдвигаешь вот этот рычажок, выпускаешь первую пулю, а остальные сами пойдут. Поняла?

– Конечно.

Спокойствие в ее голосе передалось и Фалько.

– Скажи этим кузенам и третьему, чтоб поставили машины на ход и следили за дорогой. Мы вернемся через полчаса.

Он захлопнул дверцу, поднял молнию куртки и зашагал меж сосен к берегу. За спиной он слышал шаги Хинеса. Остановился, дойдя до самых дюн. Слева, несмотря на затемнение, вырисовывались в темноте город и порт. Справа продолжали помаргивать проблесковые огни далекого маяка. Фалько вгляделся в черную поверхность моря – и ничего не увидел. И ничего не услышал, кроме плеска волн и приглушенного песком стука дождевых капель.