Он и не думал скрывать свое презрение. И Фалько прекрасно его понимал. Однако презрение или восхищение Хинеса Монтеро его не касались. В этой игре такие карты не ходят.

– Я в тебе ошибался, – добавил юноша.

– Да что ты говоришь?

– То и говорю. – То, что Хинес изобразил у себя на лице, мало походило на улыбку. – Это ведь тебе не Хуана Портелу сперва пытать, а потом убивать.

Фалько понял, что Ева не рассказала, кто на самом деле казнил предателя. И все уверены, будто это его работа.

– Конечно, нет, – сказал он мягко. – Сегодня ночью будет боевая операция, для которой требуются герои. Разве не так? Готовые под звездами караул нести.

Строчка из гимна фалангистов, относящаяся к павшим воинам, судя по всему, не понравилась Хинесу – его лицо исказилось от ярости. Он придвинулся к Фалько и стоял теперь почти вплотную – неподвижно, однако агрессивно. Тот почти инстинктивно поднес руку к дымящей во рту сигарете. На всякий случай. Щелчком отправить в лицо горящий окурок и одновременно – коленом в пах: элементарное действие на опережение. Если ударить головой, можно разбить очки, а это будет не ко времени. По счастью, продолжения не последовало. Хинес лишь метнул на Фалько свирепый, бесстрашный взгляд, какого от юноши и ждать было нельзя. Взгляд бойца.

– Насколько я вижу, – процедил он, – в тебе-то ничего от героя нет.

Фалько выпустил струю дыма. Поверх плеча Хинеса посмотрел на Еву и Кари. Он едва сдерживал смех.

– В помине нет, это ты верно заметил. Да и откуда же взяться?

11. Шоколад и кофе

11. Шоколад и кофе

Лоренсо Фалько беззвучно выругался. Дождь не стихал. Не проливной, но достаточно сильный, чтобы омрачить жизнь и размыть грунтовые дороги. Он открыл дверцу, надвинул кепку, поднял воротник и огляделся. В свете фар виднелись между сосен струи дождя.

– Погаси, – приказал он.

Хинес Монтеро повернул ключ зажигания, рокот мотора стих, и слышен стал лишь шорох щеток по лобовому стеклу.

– Черт, как же этот дождь некстати, – сказала Кари, сидевшая позади вместе с Евой Ренхель. Та не раскрывала рта уже полчаса, с той минуты как машина, объехав блокпост на шоссе у Эль-Альтете, двинулась к сосновой роще.

– Так даже лучше, – ответил Фалько. – Посторонних нет. Все сидят под крышей и носа не высовывают.

Он вылез из автомобиля и сделал несколько шагов, чувствуя, как капли с козырька скатываются по щекам. Меж деревьев грунтовая дорога обрывалась у сосновой рощи, выросшей на песчаном пустыре и тянувшейся метров на двести, до самого берега моря. За песчаными дюнами – почти в рост человека – мягко и приглушенно шелестел накатывающий прибой. Было совсем темно: Фалько, пока глаза не привыкли, шел наугад.