Он шел вниз по улице Христиан, чутко прислушиваясь, не вторят ли звуку его шагов еще чьи-нибудь, но не уловил ничего. Наверху было темно и пустынно, но по мере приближения к Соко-Чико на улицах становилось все светлей. Кое-какие кафе и харчевни были еще открыты, а в дверях сапожной мастерской двое болтали по-еврейски. Фалько остановился у освещенной витрины взглянуть на часы, а потом продолжил путь.

Трижды он проверялся, но никого не обнаруживал.

Как всегда, тяжесть кобуры на поясе успокаивала. Он знал, что, открыв карты капитану «Маунт-Касл», автоматически становится самой вероятной целью для красных, так что с этой минуты следовало проявлять особую осторожность. Пропорция тут прямая: чем ближе время акции, тем ниже безопасность агента. И Фалько знал, что для выживания в столь неблагоприятных и опасных условиях надо из неподвижной мишени стать бегущим кабаном. Остановишься, заметив, что тебя заметили, – пропал, считай себя покойником, любил говорить его румынский инструктор в Тыргу-Муреш. И Фалько припомнил старинное правило: «Гляди медленно, жаль быстро, а смывайся еще быстрей». Ну да, кодекс скорпиона. В обстоятельствах, где охотник и дичь с такой необыкновенной легкостью меняются местами, беспечность или благодушие, заставляющие не оглядываться лишний раз через плечо, не прислушиваться к шагам за спиной, могут быть смертоносны, как яд, пуля или клинок.

Из темной подворотни прищелкнула языком женщина, одетая по-европейски.

– Разок за восемь франков, – сказала она по-испански.

Фалько рассеянно улыбнулся ей:

– Не сегодня.

– Много теряешь.

– Да я знаю.

Ему нужно было подумать. Нужно было спокойно выпить и со стаканом в руке поразмышлять о том разговоре, что вели они с плотным, твердым и лаконичным капитаном Киросом. Истолковать для себя его слова и его молчание. Взвесить все «за» и «против» в ситуации, где оказались они все.

Эти мысли текли у него в голове, когда он проходил мимо открытых дверей, над которыми горел красный фонарь. «Хамрух» – возвещали крупные буквы над крыльцом. Пахло карболкой. Шкафоподобный мавр, в европейской одежде похожий на парижского апаша, болтал у входа с французским легионером.

– Хорошие девочки, приятная музыка… – произнес мавр затверженные английские слова, улыбаясь при этом до ушей.

– А как со спиртным и прочими зельями?

Легионер подмигнул ему по-свойски. Рябоватое лицо с грубыми чертами, белое кепи на светловолосой голове. Капральские нашивки на рукаве защитной куртки. Блестящие глаза и широкая улыбка, какие бывают у тех, кто накурился марихуаны.