Эти слова звучали бы как злая насмешка, если бы их произнес не капитан Кирос. А так в них почудилась двусмысленность. Навиа взглянул на коллегу с неожиданным интересом.

– Вы в Бога веруете? – рубанул он напрямик.

– Более или менее.

– Вот и я тоже. Более или менее. – Навиа говорил совершенно серьезно. – Попробуй-ка не взглянуть в небеса, когда море ярится.

Капитан кивнул – одновременно с пониманием и скептически.

– Каждый смотрит, куда может.

– Да, конечно.

На скудно освещенной террасе стало почти темно. Половина ее уже скрылась во мраке.

– Эта стычка наших команд на берегу… – начал Навиа. – Ну, вы знаете – с англичанами… Я за это дело получил замечательный фитиль от начальства и от британского консула.

Кирос кивнул, что заняло у него добрых пять секунд.

– А я – из Валенсии. Ну, и от консула тоже, само собой.

– Пришлось даже увидеться с командиром «Борея» и поплясать перед ним вприсядку. Надменный Альбион принял мордобой близко к сердцу… «Я полагал, что вы воюете с Республикой», – сказал он мне очень злобно.

Фалько заметил на лицах обоих моряков улыбку. Пусть едва заметную, лишь чуть обозначенную, но несомненную. Сначала она скользнула по губам Навиа, при его последних словах. Потом, спустя миг, показавшийся очень долгим, пришел черед и Кироса. Потом – еще на миг – она задержалась у обоих. Потом, словно бы случайно, хотя Фалько знал, что это не так, взгляды их сошлись в одной точке, и точкой этой была бутылка коньяка на столе. Тем не менее никто к ней не потянулся. Первым нарушил молчание Навиа:

– Полагаю, вы оставили всю команду «без берега», как и я – свою.

– Точно так.

– Братание ни к чему хорошему не приведет. А после этого побоища оно вполне реально. Как ни крути, мы все же враги. Идет война – не следует об этом забывать.

Улыбки погасли. Кирос молча провел ладонью по голому загорелому темени в крапинках веснушек. Навиа продолжал с печалью во взоре созерцать коньяк.

– Хотелось бы прояснить ближайшее будущее, – сказал он вдруг.

Кирос, не говоря ни слова, медленно кивнул.

– Что думают обо всем этом ваши люди? У вас ведь судовые комитеты и всякое прочее… Что они там обсуждают?