– Это казино, курзал… Через четверть часа двинем туда.

– Чего? – скрежещуще рассмеялся Паук. – В рулетку сыграть захотелось?

– Считай, что так. Поставить на красное. Предпринять неожиданную атаку.

Паук осмыслял услышанное.

– Это в каком же смысле?

– Зависит от того, как пойдет.

Паук недоверчиво посопел, ощупывая живот:

– Убивать? В такую рань? В такую мокредь?

– Не знаю пока, – безразлично пожал плечами Фалько. – Поймем на месте. Говорю же – меня как озарило…

– Надоел ты мне со своими озарениями. – Киллер поковырял ногтем в зубах. – Тебя озаряет, а разгребать мне. Как тогда, в Нарбонне… Помнишь?

– Ничего я не помню.

– Женщина в купе.

– Память дырявая.

– Да ладно тебе! Ну, женщина! Каталанка с документами компартии…

Фалько смотрел на казино, отрешившись от всего, что не имело отношения к мелькавшим в голове мыслям.

– Не помню, что там было, так что займемся тем, что есть.

– Удивительно даже – такой красавчик, дамочки по тебе обмирают… А душа убийцы. Тварь последняя…

– …сказал чугунок котелку, – ответил Фалько старой поговоркой.

Он оперся о холодный влажный металл пушечных стволов.

– Есть такой коммунист, Хуан Трехо, комиссар красного флота. Любит выпить, любит погулять ночь напролет и еще любит зеленое сукно. Приходит в казино каждый вечер.