– Я бы на ее месте тоже покоя не знала… – заметила она.

– Когда такая рядом, не будешь шарить взглядом.

Она была явно польщена и смотрела ему вслед, пока он не зашел в кабинку, где бросил в щель жетон и набрал номер Антона Рексача.

– Где вы? – первым делом спросил тот.

По тревожному голосу Фалько понял, что и здесь что-то пошло не так.

– Рядом с домом друга, которого обычно навещаю в это время.

Рексач ответил не сразу, и молчание это было напряженным.

– Какая-нибудь неприятность? – спросил он наконец.

Эта фраза не внушала оптимизма. Фалько с неприкуренной сигаретой во рту почуял, что ближайшее будущее затемнено какой-то тенью. Подумал о белобрысом, которого счел Гаррисоном, и о мавре с располосованным лицом.

– Кое-какая есть… Вы почему спросили?

– Потому что у вашего друга тоже не все благополучно.

Язык у Фалько присох к нёбу, и во рту стало сухо, точно туда насыпали песку. Он с такой силой стиснул телефонную трубку, что побелели костяшки.

– Что-нибудь серьезное?

– В известной степени – да.

Мысль заработала с бешеной скоростью, отыскивая причину провала – где и что он сделал не так? И все, что он представил себе, ему очень не понравилось. Ну то есть совсем. Вопрос в том, действовали ли коммунисты на свой страх и риск или нападение связано с предстоящей вечером встречей с капитаном. В первом случае дело касалось одного Фалько. Во втором – грозило крахом всей затее.

– Нам надо увидеться сейчас же, – сказал он.

Рексач, кажется, вздохнул с облегчением.

– Я как раз намеревался предложить вам это.

– Скажите где.

– Через десять минут, напротив французского консульства.