Температура взгляда упала градуса на два:

– Вы и здесь делаете, что можете?

– В меру сил стараюсь.

Она помолчала и, не выпуская из пальцев сигарету, оперлась подбородком на ладонь.

– А я бы тоже хотела сделать ваш портрет… Вас не слишком затруднит попозировать мне?

Фалько не ожидал такого и потому секунд на пять промедлил с ответом. Да ни за что на свете, подумал он. Еще не хватало, чтобы его снимок появился в чьем-то фотоархиве в образе кинолюбовника. Он злорадно представил, как бы высказался адмирал, наткнувшись на изображение своего агента, например, в «Харпер Базар».

– Чем же меня это может затруднить?

– В самом деле… – задумчиво продолжая изучать его лицо, сказала она. – Чем же?

Баярд попрощался со своими знакомыми и вернулся за стол. Он, казалось, был разом и обеспокоен, и обрадован.

– Мои друзья, журналисты из «Сё Суар» и «Юманите»… Рассказали, что тяжелый крейсер «Дойчланд», стоящий на рейде Ибицы, был атакован республиканской авиацией… Двадцать два человека убито, семьдесят три ранено.

– Ух ты, – высказалась Эдди, затянувшись сигаретой.

Фалько очень хорошо сознавал всю серьезность случившегося. В эти минуты телефонные линии и телетайпы, должно быть, раскалились докрасна. Без сомнения, произошел самый значительный международный инцидент с начала войны.

– Намеренный налет? – спросил он.

Баярд развел руками:

– Неизвестно пока. Республиканцы заявляют, что произошла ошибка, но разве можно с чем-нибудь спутать такой крупный боевой корабль?

– Не сомневаюсь ни минуты, что это никакая не случайность, – сказала Эдди.

– Может начаться большое веселье… После такого Германии придется отбросить притворство и разговоры о невмешательстве. Гитлер не сможет проглотить подобное оскорбление. Непременно ответит чем-нибудь, вынудив Англию и Францию тоже не сидеть сложа руки… А? Какого вы мнения, Начо?

– Не исключено, – уклончиво ответил Фалько. – Я в этом не очень разбираюсь.

– Война вполне может принять международный характер.