– Само собой. Мы тратим деньги не на икру и шампанское, а на то, чтобы завоевывать симпатии. У нас в отличие от красных нет золотого запаса из Банка Испании, и красть нам, значит, нечего.

Санчес запнулся на миг, достал и поднес ко рту платок. Откашлялся и поспешно, как всегда, спрятал.

– Есть еще кое-что… – сказал он. – Важное и безотлагательное. Центр распорядился немедленно уведомить вас.

– И что же это стряслось такое важное?

– Сейчас в Париже может находиться Павел Коваленко.

Фалько, в этот миг открывший портсигар, замер.

– Твою мать… – не сразу выговорил он.

И очень медленно продолжил прерванный было путь сигареты ко рту. Прикурил и искоса взглянул на собеседника. Потом постучал зажигалкой по раскрытой газете:

– Считаете, тут есть связь?

– Центр, ссылаясь на свои источники – а источники его сидят в Берлине, – полагает, что это весьма вероятно. И кажется, Коваленко засекли в поезде при пересечении границы. На перегоне Портбу – Сербер.

– Неужели будет заниматься Баярдом лично? За тем и пожаловал?

– Точно сказать невозможно, однако это входит в круг его обязанностей.

Фалько задумчиво кивнул. Может быть простым совпадением, подумал он. Но в этом ремесле совпадения редки. И всякая случайность подозрительна.

– Если жидкое, белого цвета, в бутылке и начинается на «м» – скорей всего, это молоко.

– Я тоже так думаю.

– Превосходит самые радужные ожидания…

– Да уж. Настоящий успех.

Фалько продолжал осмыслять услышанное. Павел Коваленко – или, как его называли, товарищ Пабло – возглавлял «группу А» (активные мероприятия) в Управлении специальных операций НКВД. То есть будет инспектировать испанскую разведывательную сеть, где задействованы коммунисты русские, немецкие и местные. Убийства и похищения отступников, террор и саботаж – вот круг обязанностей этой группы. Ходили слухи, что именно «товарищ Пабло» осенью прошлого года организовал массовую расправу над арестованными франкистами в Паракуэльос и не только, а также проводил аресты, пытки и казни сотен троцкистов и анархистов во время недавних чисток в Барселоне. Кроме того, он был – и, быть может, остался – прямым начальником Евы Неретвы.

Фалько неторопливо дошел до перекрестка Бюси и Сент-Андре-дез-Ар, свернул налево и направился по улице Гранз-Огюстэн к Сене. У дома номер семь все было как всегда, и он остановился взглянуть поближе. Все окна закрыты. Никаких признаков того, что вчера здесь что-то стряслось. Фалько постоял чуть больше минуты у калитки, а потом решил войти и пересечь внутренний дворик. В подъезде под аркой подметала выложенный черно-белой плиткой пол сухопарая женщина в домашних туфлях, в темном халате, в косынке, под которую убраны были волосы.