Через четыре дня Джесон добрался до конечного пункта строящейся железной дороги. Здесь он сел в рабочий поезд, уходивший в Норз Платт, а лошадей поместил в вагон. Когда поезд пришел в город, он снова сел на лошадь и медленно поехал к главной конторе. Руби, выходившая в это время из «Унион Отеля», увидела его. Она бросилась было к нему, но тотчас же побежала назад к дверям и отсюда смотрела вслед Джесону. Он ехал один. На улице больше никого не было. Что-то сдавило ее горло. Она побледнела и оперлась на стену, чувствуя себя совершенно разбитой. Но, быстро овладев собой, она вышла на улицу и продолжала свой путь.

«Дело сделано, — говорила она себе, — ас ним будет сделано и остальное. Что для меня Брендон? Ничего! Но он стоял на нашем пути».

Она покраснела от охвативших ее чувств. Ставка была выиграна, Деру должен платить! Он в барышах. Она должна увезти Джесона отсюда на Восток. С ее сбережениями, о которых никто знать не мог, у них будет достаточно средств. Теперь она могла быть счастлива тем счастьем, о котором так долго мечтала и ради которого готова была продать душу хоть дьяволу. Джесон теперь принадлежит ей. При этой мысли она вздрогнула. Она жаждала его, им полно было все ее существо. Она овладела своими чувствами и оценила положение: заплачено слишком дорогой и страшной ценой, но ставка того стоила.

Она быстро побежала по улице и вошла в «Арабские ночи». Как она и предполагала, Деру находился здесь с кучкой своих приспешников. Она подмигнула ему и прошла в другую комнату. Он тотчас же последовал за ней.

— Он приехал! — сказала она коротко.

— Один?

— Один.

Деру тотчас оставил ее, вышел из бара и направился прямо в главную контору. Когда он вошел, Джесон рассказывал о случившемся Маршу. Лицо главного интенданта было печально.

— Услыхал сейчас, что вы приехали, — сказал Деру. — А где же Брендон?

— Я только что рассказал мистеру Маршу, — говорил Джесон. — Брендон погиб! Я потом вам все расскажу.

— Скверно! — сказал Деру. — Такой прекрасный юноша! И вы, конечно, прохода не нашли?

— Там нет прохода! — ответил Джесон. — Я теперь уверен в этом. Это абсолютно недоступные места для железной дороги!

— Да, но для меня теперь не важен проход, — говорил Марш печально. — У меня из головы не выходит лицо этого мальчика. Несколько лет назад я смотрел на него как на сына. Когда он появился здесь, это чувство опять пробудилось во мне. Я ругаю себя… Если бы я не послал его, этого не случилось бы. Я не знаю, как сказать об этом Мэри. Это убьет ее! Ну, что поделаешь: что случилось, то случилось. Мы с вами, мистер Деру, увидимся завтра. Контору мы немедленно перенесем. Поезд будет готов утром.