— Ты не можешь не смеяться надо мной, Валёдя? — тихо проговорила Ирмгард.

— Могу. Но я не смеюсь.

— Валёдя…

— Да?

— Ты… ты возьмешь меня… возьмешь с собой?

— Уже взял, Ирмгард… — Коробов носком сапога пошевелил гасший костер. — Давай лучше помолчим…

— У тебя… такое лицо у тебя, Валёдя… Устал ты… Не сердись, буду молчать… Ты еще сердишься, я вижу…

Коробов смотрел на дым костра. Ломило виски. Лечь бы сейчас… Но разве придет сон?.. Разве забудешь лицо фрау Мило фон Ильмер?.. Как же так вышло, что эта русская, эта родная женщина нашла свою смерть в Данциге?.. Все. Думать о деле. Эта немочка пригодится. Если что случится со мной, она, пожалуй, сумеет добраться до Берлина, до Циммермана. Совсем неглупая немочка эта фроляйн Балк… пригодится, если мне не повезет… Но нервы у меня сейчас ни к черту… Надо будет сказать Ирмгард: если что со мной случится, меня ранят или… словом, она должна знать, что во внутреннем кармане моего мундира — черновик рапорта Циммерману об итогах командировки в Данциг… Эти два листка, запечатанные в конверт, фроляйн Ирмгард Балк должна доставить в Берлин, непременно доставить… Но спешить мне не стоит… Девчонка что-то приуныла…

— Ничего, Ирмгард, — сказал Коробов. — Приедем в Берлин и отправимся за обручальными кольцами…

— Хорошо бы заполучить такого мужа! — Ирмгард засмеялась.

— А у тебя с расовым вопросом все в порядке, а?

— Надеюсь. Во всяком случае, мои предки не прибежали в Германию с Украины… или Кавказа, где ты целовался с девчонкой… Знаешь, один раз… Я прибежала из гимназии, мы, все девчонки, договорились пойти на шесть часов в «Вестэнд». А эта идиотка Гликерия… представляешь, имя? Гликерия!.. Эта дура с Украины стирала мои новые чулки и вот такие дыры наделала! Ты знаешь, я совсем не злая, но… Эта скотина, эта Гликерия! Совсем новые чулки, только получила в подарок от Зигфрида… Ну, и на кухне я устроила этой Гликерии! Я просто взбесилась, ты можешь понять? Кофейник с плиты… Голой рукой, да! Как запущу в проклятые веснушки этой Гликерии, да! Так и спекла всю ладонь! А эта Гликерия… Она бросилась на меня, да! Как волчица бросилась! И тут мама, понимаешь, еще хорошо, что мама была рядом и…

Ирмгард вдруг увидела, что у обер-лейтенанта дрогнуло лицо.

— Валёдя?!

Губы обер-лейтенанта разжались. Какое-то слово сказали — короткое, непонятное слово: «Сука…»

Он нагнулся к сиденью. Рванул его… Ирмгард повалилась на снег…

Обер-лейтенант — слышала Ирмгард — уходил, скрипел снег под его сапогами.

Лязгнула дверца. Рокотнул мотор. Машина тронулась, покачиваясь, перебралась через пологий кювет, круто развернулась вправо…