— Валё-дяааааа!

55

Небо с дымными редкими перьями облаков, разбросанными над Балтикой, казалось людям страшным…

С неба могла прийти смерть.

Люди шли по шоссе.

Погромыхивала в пяти шагах от черного «паккарда» телега с древними железными ободьями, запряженная парой серых лошадей. Старуха, сидевшая на телеге сзади, свесив тощие ноги в синих чулках, как остановила взгляд на лице Коробова часа четыре назад, так и не отводила его… Коробов чувствовал этот взгляд, старался смотреть на слабое посверкивающее пятнышко, дрожавшее на высветленном за долгие годы ободе колеса…

Монотонно-размеренный звук от шагающих по асфальту сапог, ботинок, ботиков тысяч людей, полязгиванье тележных колес, чьи-то вскрики то впереди «паккарда», то позади — все это сразу утонуло в чудовищном реве, стремительно налетевшем со стороны моря, от полосы далекого леса. Утреннее небо над узкой лентой шоссе словно рухнуло на головы людей, вдавило их в плечи, разметало людей по обе стороны от дороги, швыряло в грязный талый снег…

Темные узкие тела самолетов выпрыгнули из-за леса, дернулись к земле, над снежным полем уже неслышно для людей полыхнули огненные линии…

Поверх припавшей к узлам старухи Коробов увидел: девятка штурмовиков ударила по решетчатым аркам моста, неясно проглядывавшего в туманной ложбине, черно-красные разрывы закрыли мост…

Коробов рванул машину вперед. Он думал, что через несколько минут сюда, на опустелое шоссе, могут вернуться штурмовики, добить цель… И только тогда, когда до моста оставалось меньше ста метров, Коробов увидел рваные края бетона, вздыбленного у дальних арок…

Он успел затормозить, протяжно ныли по мокрому асфальту колеса «паккарда», — и этот звук исчез в новой волне рева.

Коробов выскочил из машины. Ослепительная точка вспыхнула и погасла перед его глазами, он упал на пологий склон кювета…

От тишины закололо в ушах, и Коробов застонал…

Теплота коснулась его лица, он понял — это ладонь, маленькая, теплая…

— Он живой! Господин директор, он дышит!

Коробов увидел лицо девочки. Синяя вязаная шапочка съехала к темным бровям…

— Господин обер-лейтенант! О-о, как вас бросило, да! Я думала, что… Прямо рядом с вами бомба, да!

Голубые глаза приблизились к лицу Коробова, ладонь тихонько коснулась лба.

Кто-то подошел — повизгивал под тяжелыми шагами снег…

— Урзула, идем, — сказал голос старого мужчины.