Я пишу «мне», потому как мама, возможно, напишет тебе о своих чувствах сама… но, может быть, и нет – у неё всё «в себе».

Теперь помножь эти свои переживания на мои профессиональные знания, на мои ежедневные наблюдения за больными HIV/AIDS, на мой личный опыт переживаний при ожидании результатов теста моей крови после «профессиональных» проколов моих пальцев иглами. И я сам бывал неловок, и мои сверхусердные криворукие ассистенты пронзали мою бедную плоть во время операций на пациентах, из которых каждый десятый-пятый является носителем ВИЧ.

…Да-а-а, и умножь это всё на мою впечатлительность, а уж в заключение полученную гипертрофированную картину помножь на отцовскую любовь, и получишь ты, дорогой мой друг Денис, ту самую боль, которая гнездилась в моей душе в течение последней недели. Боль растерянности. Так всегда у нас, у людей: когда страдают другие – искренне сочувствуешь, но всё-таки всегда как-то со стороны, когда же касается тебя или, что ещё хуже, твоей кровинушки, – как? почему я? почему МОЙ сын?

Вот тут-то и наступает для тебя тот самый момент истины (ситуация, которую у нас в народе называют «жареный петух в задницу клюнул»), когда ты начинаешь понимать собственное ничтожество, вспоминать всех святых и молить Бога о помощи. Уже совсем по-иному переступаешь порог церковного храма («Я пришёл, Господи…»), и осеняешь себя крестным знамением («Я с тобой, Господи…»), и преклоняешь колена («Я повинуюсь тебе, Господи…»).

В ожидании результата теста крови днём и ночью неумело творишь искреннюю молитву и просишь Господа о себе: «Господи, прости меня, грешного, и помилуй, но мне ещё рано уходить – мне вырванных с Родины ребят нужно на ноги поставить, ведь без моей-то помощи сгинут они на чужбине…»

И просишь Господа за сына в ночи: «Пощади его, Господи, он хороший и добрый мальчик… добрый мальчик… добрый мальчик… добрый мальчик…»

Стараешься уснуть, а на тебя наплывают картинки из прошлого: маленький Дениска с собакой по кличке Бим в нашем доме в Нигере… Дениска на реке Ресе вблизи Юхнова Калужской области… Дениска на мотоцикле в костромской области… Дениска… Дениска… Дениска…

Ты хочешь провалиться в сон, твердя про себя: «Он добрый мальчик… добрый мальчик…» Но слёзы накатываются, прорываются наружу из закрытых глаз и бегут по щекам. Дыхание становится сначала частым, потом толчкообразным, и ты уже осознаёшь, что это – рыдание в полусне. Вскакиваешь с мокрой подушки и садишься за компьютер, чтобы отвлечься от дурных мыслей.

Понятно, что в моей, в прямом смысле слова кровавой работе постоянно присутствует риск заражения ВИЧ. К этой мысли привыкаешь. И уже отработана на такой печальный случай схема поведения «как жить с этим»: «Буду просто продолжать работать, пока ноги ходят – я троих на край света привёз – и я за них в ответе».