Представитель же группы армий «Север», характеризуя сложившуюся ситуацию, довел до сведения присутствовавших то, что в зоне ответственности его группы против 27 000 крестьян заведены дела из-за невыполнения ими обязательных поставок. Причем 24 000 этих крестьян имели в своем хозяйстве только одну-единственную корову! Одновременно повсюду раздавались требования проведения аграрной реформы.
Участники совещания согласились, что опасения, как бы крестьянам не досталось слишком много, мешали установлению желаемого сотрудничества населения с немецкими войсками. А поскольку отношение местных жителей заметно сказывалось на боеспособности армейских частей, то требовалось наполнить смыслом участие народа в борьбе на стороне Германии. Все были едины в том, что, наконец, настало время привлечь его путем четкой постановки политических задач.
Поэтому присутствовавшие на совещании решили обратиться к политическому руководству с настоятельной просьбой сделать официальное заявление, в котором народ России, и в особенности ту его часть, которая боролась с большевизмом, приравняли бы к остальным европейским нациям. Однако такое заявление должен был сделать сам Гитлер, чтобы снискать у восточных народов неограниченное уважение. Только он мог в таком случае принести в результате столь желанное облегчение войскам.
С подобным же страстным воззванием к немецкому государственному руководству обратился и взятый в 1942 году в плен в районе Волхова и позднее перешедший на немецкую сторону командующий 2-й советской ударной армией генерал-лейтенант А. А. Власов. Он направил свое послание германскому правительству, озаглавив его «Ваш фюрер Гитлер должен решиться именно теперь!» и потребовав разъяснения основополагающих немецких намерений и того, что в будущем ожидает освобожденный от большевизма русский народ.
В своем меморандуме А. А. Власов заявил: «…Мы заключим долгосрочный друг с другом договор, который будет гарантировать вам необходимую безопасность и который вы с вашей военной мощью сможете контролировать. Но у нас есть одно условие – мы хотим свободы для нашего отечества. Если мы станем держаться друг друга, а почему бы, собственно, и нет, то сможем быть сильными и независимыми, уважая друг друга… Поэтому фюрер Гитлер должен теперь определиться, против кого он выступает – против России или против большевиков? Если против России, то эта война продлится еще долгие годы и будет стоить много крови. Но я могу точно сказать, что в таком случае вы ее проиграете…»
Понятное дело, что с учетом национал-социалистических целей войны этот меморандум остался без ответа, а его составитель оказался политически отодвинутым. Тем не менее результаты проведенного Розенбергом совещания не замедлили сказаться. В начале февраля 1943 года генерал-фельдмаршал фон Клейст издал свои уже упоминавшиеся заповеди по обращению с населением, в которых заявил, что «к населению оккупированных восточных областей… следует относиться как к союзнику», а неделю спустя, то есть 17 февраля 1943 года, как было отмечено ранее, они были повторены в специальном приказе генерал-фельдмаршала фон Манштейна. 14 марта 1943 года вышел в свет приказ по 43-му армейскому корпусу, в котором говорилось: «Те местные жители, которые участвуют в нашей борьбе с большевизмом с оружием в руках или своим трудом, являются для нас не врагами, а союзниками и соратниками в борьбе с мировым врагом… Тот, кто жертвует своей жизнью на нашей стороне, заслуживает немецкого товарищеского отношения и благодарности» (NOKW 515).