– Mon Dieu! – воскликнул тот. – Вы с ума сошли, мсье?!

– Нет, мой друг, – ответил человек-обезьяна, – просто я заслужил смерть. Это единственный способ, которым я могу загладить то зло, которое причинил достойнейшей женщине, вашей жене. Возьмите мой пистолет и сделайте так, как я вас прошу.

– Это будет убийство, – ответил де Куд. – Но что за зло вы сделали моей жене? Она клялась, что…

– Я не это имел в виду, – прервал его Тарзан. – Ничего хуже того, что вы видели, между нами не было. Но и этого довольно, чтобы бросить тень на ее имя и разрушить счастье человека, к которому я не питал вражды. И виноват один я, поэтому и надеюсь умереть. Я очень разочарован тем, что мсье оказался вовсе не таким хорошим стрелком, как меня уверяли.

– Вы говорите, что виноваты вы один? – с интересом спросил граф.

– Только я, мсье. Ваша жена – образец добродетели и любит только вас. В том, чему вы были свидетелем, есть только моя вина. Однако я попал в ваш дом не по своему желанию и не по желанию графини де Куд. Вот документ, который это доказывает.

И Тарзан вынул из кармана признание Рокова. Граф взял бумагу и стал читать. Д’Арно и мсье Флобер подошли поближе, с любопытством наблюдая за странным окончанием странной дуэли. Все молчали до тех пор, пока де Куд не окончил чтение. Затем он посмотрел на Тарзана.

– Вы весьма храбрый и благородный джентльмен, – сказал он, – и я благодарю Бога, что не убил вас.

Граф был импульсивен, как все французы. Он обнял Тарзана от чистого сердца. Мсье Флобер обнял Д’Арно. Только доктора никто не стал обнимать, и он, по-видимому, от такой обиды прервал сердечные излияния участников дуэли требованием, чтобы ему дали возможность перевязать раны Тарзана.

– Этот джентльмен был ранен по крайней мере одним выстрелом, – сказал врач.

– Дважды, – сказал Тарзан. – Первая пуля попала в левое плечо, вторая тоже прошла слева. Обе, кажется, попали в мягкие ткани.

Доктор велел Тарзану лечь на траву, а затем промыл раны и перевязал их, остановив кровь.

Итогом дуэли было совместное возвращение всех ее участников в Париж в автомобиле Д’Арно: теперь все они считали друг друга лучшими друзьями. Де Куд, получив двойное свидетельство о верности своей жены, испытал такое облегчение, что уже не питал никаких злых чувств к Тарзану. По правде говоря, человек-обезьяна принял на себя куда больше вины, чем следовало, но его маленькая ложь заслуживает снисхождения, поскольку лгал он, как истинный джентльмен, желая услужить женщине.

Тарзан провел несколько дней в постели. С его точки зрения, это было глупо и совершенно не нужно, однако доктор и Д’Арно так волновались, что Тарзан согласился, не желая их расстраивать.