Солнце опускалось все ниже, а спаги не возвращались. Наконец долину окутали сумерки. Вернуться в лагерь Тарзану не позволяла гордость: он полагал, что отряды Жернуа рано или поздно должны были встретиться в долине.

С наступлением темноты он стал меньше опасаться нападения: никто не смог бы подобраться к человеку-обезьяне во тьме настолько осторожно, чтобы его чуткие уши ничего не услышали, а глаза ничего не увидели. А если бы враги попробовали приблизиться к нему с наветренной стороны, то обоняние предупредило бы Тарзана об их появлении. Почувствовав себя в безопасности, Тарзан прислонился к дереву и заснул.

Он проспал несколько часов, как вдруг был разбужен громкими звуками: лошадь Тарзана испуганно ржала и переступала копытами. Луна ярко освещала маленькую долину, и не далее как в десяти шагах от Тарзана стоял тот, кого ему так хотелось увидеть.

Это был великолепный черный лев эль-Ардеа. Он нетерпеливо бил хвостом и не отрывал горящих огнем глаз от своей добычи. Тарзана охватила радость, как будто от встречи со старым другом. Несколько секунд он не двигался, любуясь изумительным зрелищем, которое являл собой этот царь пустыни.

Но вот Нума прижался к земле, готовясь к прыжку. Тарзан медленно поднял винтовку. Ему никогда не доводилось убивать крупного зверя из огнестрельного оружия: до сих пор он пользовался копьем, отравленными стрелами, веревкой, ножом. И сейчас он жалел, что не имеет при себе ни стрел, ни ножа, – с ними Тарзан чувствовал бы себя увереннее.

Видна была только голова льва, приникшего к земле. Тарзан предпочел бы выстрелить зверю в бок. Он знал, что может натворить раненый лев. За спиной Тарзана в ужасе билась лошадь. Человек-обезьяна осторожно шагнул в сторону. Нума только проводил его глазами. Еще один шаг, потом еще один. Лев не двигался. Тарзан прицелился и нажал на спусковой крючок, и в ту же долю секунды лев прыгнул. Испуганная лошадь сделала невероятное усилие, порвав привязь, и умчалась назад в пустыню.

Обычный человек не смог бы избежать грозных когтей льва, совершившего прыжок со столь близкого расстояния. Но только не Тарзан. Как бы ни был стремителен эль-Адреа, Тарзан из племени обезьян был еще быстрее. Гигантский зверь ударился о дерево, хотя рассчитывал сокрушить человека. Тарзан теперь стоял в паре шагов от зверя, он выстрелил еще раз, заставив Нуму упасть. Зверь оглушительно рычал, царапая землю когтями.

Тарзан выпустил в него еще две пули. Эль-Адреа замер, рев его смолк. И уже не мсье Жан Тарзан, а Тарзан из племени обезьян поставил ногу на тело убитого льва и, гордо подняв голову к полной луне, издал мощный и страшный крик – клич своего племени, извещавший о том, что самец большой обезьяны убил врага.