– Если мы принесем его живым, нам заплатят больше.

Связав Тарзана по рукам и ногам, арабы подняли его себе на плечи и понесли дальше, в пустыню. Выйдя из горной местности, они повернули на юг и к рассвету добрались до места, где некоторое время назад оставили лошадей под присмотром еще двух членов своей банды. Когда Тарзан пришел в себя, то понял, что крепко привязан к седлу лошади, которую, по-видимому, специально на этот случай взяли с собой арабы. Рана оказалась пустяковой: пуля прошла по касательной возле виска и только оглушила Тарзана. Кровотечение вскоре прекратилось, но засохшая кровь покрывала его лицо и одежду. Тарзан не произнес ни слова с тех пор, как попал в руки арабов. Они тоже не пытались заговорить с ним, если не считать коротких команд.

Целых шесть часов отряд пробирался по палящей пустыне, обходя все лежащие на пути оазисы. К полудню они дошли до дуара, состоявшего примерно из двадцати шатров. Один из арабов развязал веревки из травы эспарто, которыми Тарзан был привязан к седлу. Вокруг пленного сразу собралась толпа – мужчины, женщины, дети. Многие из них, особенно женщины, похоже, получали удовольствие, оскорбляя пленника. Некоторые даже начали швырять в него камни и бить палками, но тут появился шейх и разогнал толпу.

– Али бен Ахмед говорит, – объявил он во всеуслышание, – что этот человек в одиночку убил эль-Адреа. Не знаю, какие счеты у пленника с тем чужестранцем, который отправил нас за ним. Не знаю и того, как чужестранец собирается с ним обойтись. Но этот пленник – храбрый человек. Пока он находится у нас, с ним будут обращаться со всем уважением, которого заслуживает тот, кто вышел ночью на Хозяина Пустыни в одиночку и убил его.

Тарзан слышал, с каким почетом арабы относятся к охотнику, убившему льва, и мысленно поблагодарил судьбу за случай, столь удачно избавивший его от унижений толпы.

Его отнесли в шатер, находившийся на дальнем конце дуара. Там накормили и оставили одного лежать на ковре, по-прежнему связанного. Пленнику был виден стражник, который сидел на земле возле входа в эту непрочную темницу. Но, попробовав разорвать веревки, Тарзан понял, что его мускулам не справиться с ними, и потому такая дополнительная мера безопасности, как стражник, была излишней.

Уже в сумерках в шатер вошли несколько человек. Все они были одеты в арабские бурнусы. Когда один из них приблизился к Тарзану и открыл свое лицо, человек-обезьяна сразу узнал злобную улыбку Николая Рокова.

– Как, мсье Тарзан? – воскликнул русский. – Вот так встреча! Что же вы не встаете? Не хотите поприветствовать гостя?