– Что это там?..

– Где? – Ягер лихо давил на газ, машина ревела, но шла ровно.

– Возле столбов…

– Не имею ни малейшего понятия!

Когда грузовик подошел к столбам, стало ясно, что к их основаниям привалены два трупа. Точнее, уже и не трупа вовсе. Просто кучки праха. Ветер грустно трепал истлевшие остатки одежды.

– Эти люди не из экспедиции отца, – сказал Замке, когда они вылезли из машины. – Одежда не такая, да и истлеть они не могли так…

– Тут все могло быть, – сказал Фрисснер.

– Посмотрите-ка… – Ягер нагнулся над одним из трупов и достал откуда-то из кучки праха большой нож с широким лезвием, острым даже на вид. – У другого то же самое. Это что-то вроде ритуального самоубийства…

– Почему самоубийства? – спросил Замке.

– Ну, или убийства, но ритуального. Уж очень красиво они сидят. А если присмотреться, то можно определить положение рук…

– Смотрите! – воскликнул Юлиус Замке. Фрисснер оглянулся. Профессор стоял перед воротами и дрожащей рукой указывал куда-то внутрь.

– Смотрите… – Он сделал шаг, другой. Затем побежал, что-то выкрикивая. Артур кинулся за ним.

Ягер помедлил с мгновение, потом брезгливо кинул нож, расчехлил кобуру пистолета и решительным шагом направился следом.

– Стойте, Замке, стойте! – кричал Фрисснер, но профессор развил удивительную для его возраста и телосложения прыть. Он бежал, что-то нечленораздельно крича и размахивая руками.

Артур разобрал только.

– Вот оно! Вот!!! Нашел!

Они выбежали к огромному амфитеатру из темной породы. Казалось, что земля всколыхнулась когда-то. Вздрогнула, как поверхность воды под тяжестью дождевой капли. Да так и замерла. Это было первое впечатление, потом замершему Фрисснеру показалось, что он стоит в огромном следе от кулака, ударившего в землю всей своей тяжестью…

Замке, распластавшись, рыдал. Самозабвенно, до истерики. Просто рыдал, всхлипывал и трясся, вцепившись в породу руками.

А перед ним на небольшом песчаном холме стояло оно. Чуть-чуть глядя в небо, словно делая ему укор своей слепотой. Оно ничего не могло отражать, его темная в разводах поверхность, гладкая, но не блестящая, была слепа. И где-то внутри змеилась большая острая изломанная трещина. Так и не выбравшаяся наружу, застрявшая там по чьей-то воле… Чьей?

Вопреки ожиданиям, Зеркало не было большим. Неправильной формы, со сколотым краем, метра полтора в ширину и столько же в высоту. Артур обошел его сзади и увидел, что Зеркало словно бы вросло в кусок породы, но сбоку высовывается гладкая грань.