Горизонт слева по носу теперь нарушала ломаная линия французского побережья, и «Лайвли» повернул на другой галс. Как же прекрасно он управляется! Он плавно пересёк линию ветра, увалился и снова наполнил паруса на протяжении какого-то кабельтова, едва ли вообще сбавив ход. Несмотря на весь набор парусов, со всеми стаксель-шкотами, которые нужно было перебросить, прошла едва ли четверть часа между сигналом «Все наверх к повороту» и тем моментом, когда матросы начали укладывать концы снастей в спиральные бухты и наводить красоту, покуда Франция исчезала из виду за кормой.

Как же приятно управлять этим кораблём — ни шума, ни суеты, ни тени сомнения относительно того, повернёт он оверштаг или нет. Он уже делает восемь узлов: он мог бы забрать ветер у какого угодно корабля с прямым парусным вооружением. Но что в этом проку, если он не сможет ударить по противнику, когда его догонит?

— Пойдём короткими галсами, мистер Норри, — сказал он штурману, который теперь нёс вахту. — И будьте любезны, мне нужно, чтобы судно оказалось в полумиле от Бальбека под марселями.

— Стивен, — спросил он несколько минут спустя. — Как прошла операция?

— Очень мило, спасибо, — ответил Стивен. — Самая восхитительная демонстрация моего метода, какой только можно пожелать: превосходный случай для немедленного хирургического вмешательства, хорошее освещение, полно места. И пациент выжил.

— Прекрасно, прекрасно! Слушай, Стивен, ты мне не окажешь любезность?

— Может быть, — сказал Стивен сварливым тоном.

— Нужно всего лишь убрать твоих тварей в галерею на раковине. В каюте будут стрелять пушки, и, возможно, грохот им повредит. Кроме того, мне не нужен ещё один мятеж.

— О, конечно. Я перенесу улей, а ты закрепишь карданов подвес. Займёмся этим прямо сейчас.

Когда Джек вернулся, всё ещё дрожа и обливаясь потом, пришло время бить общий сбор. Пробил барабан, и матросы «Лайвли», как обычно, поспешили на свои места; но они прекрасно понимали, что на сей раз привычным ритуалом дело не ограничится — не только из-за необычной активности и многозначительных взглядов главного канонира, но и потому, что миссис Миллер попросили пройти вниз в сопровождении мичмана с охапкой подушек в руках: её также спросили, не обеспокоит ли её пушечная пальба, на что она ответила «О нет, я это обожаю».

Фрегат теперь скользил под одними марселями в полумиле от берега — так близко, что на фоне зеленой травы можно было даже различить отдельных овец из стада, сгрудившегося вокруг пастуха, который смотрел в море; и матросы «Лайвли» не удивились, когда после доклада «Все в сборе и трезвы, сэр» услышали приказ «Дульные пробки долой».