Последние слова были обращены к мертвецу, который загородил им дорогу, не желая пропускать без очереди. Гермес пинком отшвырнул наглеца, одновременно огрев своим жезлом по спине другого, пытавшегося влезть перед ним. Покойники громко возроптали, но Гермес не придал этому значения и продолжил проталкиваться к берегу.

Парису открылась панорама царства мёртвых. На другой стороне, за чёрными водами Стикса, виднелись лишённые всякой растительности скалы, среди которых можно было различить отдельных людей. Особенно хорошо выделялась подсвеченная зловещим алым огнём фигура, катящая в гору огромный камень. Докатившись до вершины, камень срывался, человек спускался за ним и снова катил его наверх.

— Это Сизиф, — пояснил Гермес. — Его здесь всем в первую очередь показывают. Наказан в назидание будущим поколениям, чтоб все знали, что боги так могут покарать, что и после смерти покоя не будет.

— За что ж его так? — ужаснулся Парис.

Гермес таинственно улыбнулся.

— Всё-то тебе знать нужно! Было за что, раз наказали, — тут он увидел испуганное лицо Париса и, рассмеявшись, пояснил: — Своевольничал, богов обманывал, судьбы избежать хотел. Короче, тебе бояться нечего — он полная твоя противоположность, а тебя на том берегу ждёт что-то совсем другое. Ты не думай, что там всем плохо. Кто с богами ладил, тому и на том свете очень даже тёпленькое местечко выделят. У тебя есть хорошие связи, а больше человеку ни в жизни, ни в смерти ничего не надо. Я знаю, что Афродита сегодня встречалась с Аидом. Они наверняка говорили о тебе, а Афродита умеет убеждать, пожалуй, не хуже меня, так что тебе бояться нечего — всё будет хорошо.

Гермес поднял руку и подозвал лодку.

— Кто такой? Свидетельство о погребении покажь! — потребовал неприветливый перевозчик.

— Всё будет, Эребыч, — ответил за Париса Гермес. — Прими под мою ответственность. Распоряжение Самого: «Не затягивать». А ну, назад! — прикрикнул он на покойников, пытавшихся вскочить в лодку. — Мест не занимать! Спецрейс! Попутчиков не берём!

«Позор!», «И здесь всё по блату!», «Развели любимчиков!» — заголосили мертвецы.

— Да вы что, Париса не узнали?! — заорал Гермес, перекрикивая вой толпы.

Мертвецы замолчали, отступили, и вдруг вся эта толпа разразилась аплодисментами. Парис, уже стоявший в лодке, растерянно огляделся, смущённо кланяясь на все стороны.

— Видишь, Сашок, как тебя все любят, — умилился Гермес. — Мне Аид говорил, что почти всё население преисподней только и мечтает, чтобы ты поскорее к ним присоединился, так что тебя ждёт тёплый приём.