– Да! Да! – прокричали флибустьеры, потрясая оружием. – Да здравствует Дрейф! Да здравствует Олоне! Смерть гавачо!

– Питриан, – спросил Дрейф, – сколько нужно времени, чтобы добраться до Веракруса?

– Часа полтора, адмирал.

– А когда открываются городские ворота?

– На восходе солнца, то есть в шесть часов.

– Прекрасно. Значит, до четырех можно соснуть, а ровно в четыре – побудка. На восходе солнца надо быть уже в виду Веракруса. Ну что, на том и порешили? Тогда всем спать!

Дрейф спрыгнул с бочки и обратился к Монтобану.

– Возвращайся на борт, брат, – сказал ему он. – Атаковать нам с тобой придется одновременно.

Через полчаса сотня человек, востребованных Дрейфом, высадилась на берег, и флотилия снялась с якоря.

Флибустьеры растянулись тут и там прямо на земле и заснули как убитые – с беспечностью, свойственной людям, чья жизнь неизбежно сопряжена со смертельной опасностью, вследствие чего они об этом даже не думают. Не спали только командиры – они слушали образный рассказ Питриана о том, что стряслось в Веракрусе и как они с Олоне угодили в ловушку, подстроенную Онциллой. Флибустьеры с радостью встретили весть о смерти Босуэлла и поклялись, что Онциллу скоро постигнет та же участь.

– Надеюсь, ты будешь нам проводником, Питриан? – сказал Дрейф, когда молодой человек закончил свой длинный рассказ.

– Черт возьми, я тоже надеюсь. Можно было и не предупреждать! – воскликнул тот. – Сами понимаете, я не могу бросить друга в беде.

– Не бойся, малыш, твой друг – мой брат. Уж я-то сумею защитить его от всяких там напастей, клянусь тебе. Скажи-ка лучше, ведь ты успел осмотреться в Веракрусе? Как тамошние укрепления, надежные?

– Гм-гм, не то чтобы очень. Во-первых, их не достроили.

– Это уже кое-что. Дальше?

– Дальше – ихние солдаты плохо подчиняются дисциплине и команды исполняют хуже некуда.

– Сколько в городе ворот?

– Двое. Одни выходят на дорогу, что ведет в Мехико, другие, крепостные, глядят в открытое поле. Есть еще две потерны.

– Ладно, покажешь все на месте. Ах ты, дьявол, эта крепость никак не идет у меня из головы! Что хоть она собой представляет?

– Да ничего особенного: крепость как крепость. Только нам от нее одна польза, – рассмеялся молодой человек.