– Какая же?

– Штука в том, что ее построили для защиты города от индейцев и все пушки там развернуты в сторону открытого поля.

– Узнаю безмозглых гавачо! – усмехнулся Красавец Лоран.

– Так, подобьем итоги, – продолжал Дрейф. – У нас имеется семь сотен человек, и атаковать предстоит одновременно с четырех сторон. Стало быть, сформируем четыре отряда: два – по двести пятьдесят человек в каждом, этого хватит; командовать первым буду я, вторым – Красавец Лоран; в двух других, которым предстоит захватить потерны, будет по сотне человек в каждом, и командовать ими назначаю Мигеля Баска и Давида. Ты ведь там знаешь каждую пядь, так? – прибавил он, обращаясь непосредственно к капитану. – Значит, выдвинешься вперед – будешь за дозорного. За тобой пойдет Красавец Лоран. Надо перекрыть потерны до того, как мы, все остальные, подойдем к воротам. Понимаешь мою задумку?

– Еще как! Да ты не беспокойся. К тому же, сам знаешь, у меня свои счеты с гавачо.

– Ну что ж, ребятки, а теперь, коли все решено, думаю, пора бы и на боковую. Завтра каждому надобно быть молодцом.

Предводители флибустьеров завернулись в плащи, и вскоре в пещере не осталось ни одного бодрствующего: Береговые братья сочли благоразумным не выставлять часового снаружи – из осторожности, чтобы его случайно кто не заприметил, а заодно и остальных.

Едва в пещере воцарилась мертвая тишина, как из самого темного угла показалась стройная и будто полупрозрачная фигура – она легким и быстрым шагом направилась к Питриану. Фигура была девичья, а одежда на ней – вроде как мужская, если бы не изящная, стянутая в талии юбка до колен поверх матросских штанов. Девушка была вооружена под стать заправскому флибустьеру. Она наклонилась к Питриану и тихонько тронула его за плечо.

– А, это ты, Майская Фиалка? – проговорил молодой человек, открывая глаза.

Девушка приставила палец к губам, призывая его молчать и в то же время давая знак идти за нею. Питриан мигом вскочил на ноги и следом за девушкой вышел из пещеры. Обойдя скалу, она оказалась на берегу и там остановилась.

– Чего тебе нужно? – спросил у нее флибустьер.

Лицо девушки на мгновение осенила грустная улыбка.

– Питриан, – наконец молвила она, – ты же любишь Олоне? Ведь ты ему друг?

– Ну да, – горячо отвечал тот.

– А раз так, отчего же ты не выручил своего друга? Почему бросил на заклание гавачо?

– Обижаешь, Майская Фиалка. Не бросал я друга, а что было сил пытался вызволить его. И уж если не сумел, то потому только, что он сам велел мне бежать.

– Ну да, – обронила она, качая головой, – все так говорят, однако ж сами себе не верят! Нехорошо ты поступил, Питриан. Негоже было бросать брата в беде.