– Тише, сударь, – предостерег Дрейф, – никто не должен слышать то, о чем мы с вами будем говорить. Так вот, хорошенько послушайте меня. Два главных городских банкира, сеньор дон Педро Лосанда и Компания, а также сеньор дон Хосе Саласар Агирре и Компания располагают сейчас в одном потайном хранилище, о котором я знаю, по четырнадцать миллионов пиастров каждый, в золотых и серебряных слитках. Сеньор Санта-Крус располагает одиннадцатью миллионами пиастров. «Серебряный обоз», прибывший три недели назад из Мехико, доставил в слитках девять миллионов пиастров. Ну и, кроме того, у многих других здешних толстосумов, чьи имена я мог бы вам назвать, хранится еще восемь миллионов – мелкие торгаши не в счет. И все эти богатства должны быть вскоре переправлены в Испанию на панамских галионах.

– Неужели, сударь! – изумился герцог. – Неужели все так и есть?

– Клянусь честью, господин герцог! Вы же меня знаете, я никогда не вру.

– О, значит, это правда? – грозно вскричал герцог.

– Чистейшая, – продолжал Дрейф, возвращаясь к остальным парламентерам. – Ну а поскольку мои сведения тоже имеют свою цену, как мне ни досадно, господин герцог, мошенников надо наказать, и они будут наказаны, обещаю, притом образцово. Словом, если через полчаса на мол не будут доставлены тридцать миллионов пиастров золотом, так, чтобы их можно было сразу погрузить на мои корабли, через тридцать пять минут я поджигаю город с четырех сторон и отдаю команду к разграблению.

– Сударь, прошу вас!

– Ни слова больше, господин герцог, я и без того был слишком покладист и некоторым образом превысил свои полномочия.

Засим, повернувшись к капитанам Давиду и Мигелю Баску, чьи лица так и сияли радостью, он прибавил:

– Теперь ваше слово, братья. Одобряете ли вы условия, которые я выдвинул господину герцогу де Ла Торре?

– Да, брат, – отвечал Давид, – такие условия кажутся нам вполне умеренными, и мы считаем – ты не должен ни в чем уступать.

– Я тоже так думаю, – согласился неразговорчивый Мигель Баск.

– Вы слышали, господин герцог? У вас есть десять минут, чтобы ответить, принимаете вы мои условия или нет.

Трое флибустьеров поклонились герцогу и отступили на несколько шагов назад, давая понять, что обсуждение на этом закончилось. Герцог, поклонившись в свою очередь, тоже отошел в сторону, а через пять минут вернулся.

– Ну как? – спросил Дрейф.

– Вы были правы, и мне стыдно за недобропорядочность моих соотечественников в таком деле. Ваши условия приняты. Мы незамедлительно приступаем к отгрузке выкупа на мол.

– Капитан Давид пойдет с вами, господин герцог, и вы дадите ему лодку, чтобы он потом смог вернуться на свой корабль. Слыхал, брат? – прибавил он, обращаясь к Давиду. – Договор заключен, так покажем гавачо, что мы готовы честно выполнить принятые условия. Поторопись же да проследи, чтобы все было отгружено честь по чести. И главное – поосторожней там с испанцами: в Картахене они попробовали нас надуть, всучив нам слитки свинца, покрытые лишь сверху золотом. Так что гляди в оба и не попадись на их удочку.