– Значит, они в руках у Онциллы! – с непередаваемым ужасом воскликнул Дрейф. – В таком случае нельзя терять ни минуты. Этот злодей способен на все. Надо спешить им на выручку. Эх, ну почему ты не предупредил меня раньше?

– Э, друг, я хотел, но как можно было вмешиваться в переговоры? Сперва – дела общие, а уж после – личные.

– Боже! Боже мой! – негодовал Дрейф, обхватив руками лицо.

– Спасибо тебе, друг, за сочувствие, – сказал Олоне, неверно поняв мучительное состояние Дрейфа. – Вижу, ты любишь меня по-настоящему.

– О брат, – дрожащим голосом воскликнул Дрейф, – твое горе для меня еще больнее!

– Что это значит?

– Ничего, ничего, – спохватился тот, силясь взять себя в руки. – Не спрашивай, скоро сам все узнаешь, может, даже слишком скоро. У меня сорвалось, и теперь я жалею, что не сдержался. Ладно, идем со мной, не стоит терять время попусту, если хотим их спасти.

– Надежда все же есть! – живо сказал Олоне.

– Какая? Говори же!

– Слабая, сказать по правде, но все-таки. Даже не очень сильная рука в иных случаях может послужить защитой. Я велел Майской Фиалке предупредить герцогиню с дочерью, что скоро буду…

– И что?

– Храбрая, верная девочка – она не захотела их бросать и осталась с ними, не побоявшись Онциллы, и он не посмел ей перечить.

– Да, – иронично сказал Дрейф, – это ты верно подметил насчет слабой надежды. Но что может сделать наша бедняжка? Разве что умереть! Нет-нет, мужчины, только решительные мужчины смогут отомстить за несчастных женщин. Идем же, говорю тебе!

– Мы ничего не сможем поделать без герцога де Ла Торре. Надо скорее с ним все обсудить. Во-первых, мы не знаем, куда подался этот злодей. Что, если он сумел улизнуть из города? Ворота и потерны под охраной, это так, но мы лучше кого бы то ни было знаем, что пробить брешь в стене – раз плюнуть.

Дрейф перепоручил командование подоспевшему Красавцу Лорану, растолковал ему в нескольких словах суть дела, наказал точно и честь по чести проследить за исполнением всех условий капитуляции, после чего, дав знак Олоне и Питриану следовать за ним, со всей поспешностью направился к молу, где надеялся застать герцога. И он не ошибся: герцог следил за отгрузкой слитков – она производилась довольно бойко и, по всей вероятности, должна была закончиться до захода солнца.

Заметив Дрейфа, герцог нахмурился, решив, что предводитель флибустьеров пришел убедиться, точно ли выполняется договор, и почувствовал себя оскорбленным подобным недоверием, совершенно, впрочем, необоснованным. Но первые же слова Дрейфа развеяли его заблуждение и ввергли в глубокое отчаяние.