Всего тридцать шагов до другого мира. Константин стоял в окружении пятерых одоспешенных гвардейцев, рядом с ближайшими соратниками – Иоанном из Далмации, пожилым кастильцем доном Франциско, Феофилом Палеологом, добравшимся сюда от Золотых ворот, Феодором из Каристоса, старым наставником Григория, лук которого был в руке, как всегда, хотя колчан опустел. Палисад перед ними еще держался.

– Государь, – выдохнул Григорий, преклонив колено скорее от усталости. – Пора идти.

– Куда, Ласкарь? – Константин огляделся.

– В город, господин. На корабль. Еще есть время. – Он посмотрел на мужчин вокруг императора. – Пробьем дорогу через…

Константин поднял руку, призывая к молчанию. Он говорил громко, поверх шума, но не кричал.

– Нет. Если Господь решил, что городу суждено пасть, то Он решил, что я паду вместе с ним. Это моя судьба и Его воля. – Он оглянулся на своих слуг и приказал: – Начинайте, ибо я не хочу, чтобы они осквернили мое тело.

Люди быстро избавили его от всех императорских регалий: перчаток с двуглавым орлом, плаща с ним же, тонкого золотого обруча на шлеме – боевой короны. Пока они занимались этим, а гвардейцы задерживали каждого, кто оказывался поблизости, Константин огляделся.

– Я не прошу никого сопровождать меня. Я освобождаю вас от ваших обязательств. Спасайте себя, если сможете.

Иоанн из Далмации подошел ближе:

– Я с вами, государь.

– Кузен, – сказал Феофил Палеолог, – я тоже.

– И я, – объявил кастилец дон Франциско, пробравшись вперед; он хрипло дышал, но говорил отчетливо и с улыбкой. – Какая нежданная удача в моем возрасте – умереть с мечом в руке. – Он поднял и поцеловал свой окровавленный толедский клинок. – Вряд ли я смогу прожить лучший день, чем сегодня.

Вскоре на Константине уже не было никаких знаков, выдающих в нем императора. Орлиный флаг опустился, император поцеловал его и толкнул вверх. Теперь здесь стоял простой рыцарь, и его взгляд уперся в Григория.

– А ты, Ласкарь? Есть ли у тебя что-то, ради чего или кого стоит жить?

Григорий колебался. Он видел Софию, Такоса в месте, где они могут быть в безопасности. Но он нужен им, он должен убедиться, что они там. Он кивнул.

– Да, василевс.

Константин улыбнулся:

– Тогда иди. Ты уже сделал достаточно для своего города.

Его взгляд на мгновение задержался на костяном носу, потом метнулся в сторону внезапно усилившихся криков. Все обернулись к стене, усеянной знаменами янычаров.