Паломбара посмотрел на него более внимательно. Он понял, что у Виченце был план, в успехе которого тот не сомневался. И рассказывал он Паломбаре о нем только затем, чтобы поставить в известность, а вовсе не для того, чтобы привлечь к участию в его осуществлении.

Это означало, что Паломбара должен составить собственный план действий, сохраняя его в полной тайне, иначе Виченце, докладывая папе, соберет все лавры. Необходимо соблюдать секретность, ведь у Виченце хватит ума помешать ему, чтобы привлечь внимание к своей персоне, пока его напарник будет приводить в исполнение намеченное. Паломбара может оказаться в византийской тюрьме, а Виченце, заламывая руки в фальшивой скорби, отправится в Ватикан с иконой под мышкой.

– Мы должны ее заполучить, – с тонкой улыбкой повторил Виченце. – Я посвящу тебя в свой план. А если ты что-нибудь придумаешь, то, разумеется, расскажешь мне.

– Хорошо, – ответил Паломбара.

Он вышел на свежий воздух.

Легкий ветерок обвевал его лицо. Некоторое время Паломбара смотрел поверх крыш на море, потом начал расхаживать туда-сюда. Ему хотелось собраться с мыслями, а движение помогало успокоиться.

Михаила невозможно было подкупить или принудить. Единственное, что имело для него значение, – спасти столицу от Карла Анжуйского и от коварного Рима. Нет, это не совсем так. Император хотел защитить свой народ от угрозы, независимо от того, исходит она от христиан или от мусульман. Это всегда было особым, присущим византийцам искусством: уже много столетий они создавали всевозможные союзы – и для ведения торговли, и для того, чтобы стравливать своих врагов. Можно ли убедить Михаила заключить союз с Римом, для того чтобы защититься от обжигающего ветра ислама, который уже опалил южные границы его государства?

Что может поспособствовать созданию такого альянса? Какое-нибудь святотатство, которое совершат в Константинополе. Что-то, что разгневает христиан и толкнет представителей противоборствующих ветвей одной религии в объятия друг друга. При этом нужно успеть послать икону в Рим как доказательство доброй воли Византии.

Да, это должно быть святотатство, но не убийство. Можно поджечь святилище и обвинить в этом мусульман, таким образом разжигая ненависть в людях. Тогда византийцы согласятся на любую цену, которую сможет заплатить Михаил, даже на дань Риму.

Паломбара знал, как этого добиться. У него были деньги, выданные папой, о которых не знал Виченце. И он был знаком с людьми, которые смогут организовать беспорядки за определенную плату. Он будет крайне осторожен. Никто ничего не узнает, особенно Никколо Виченце.