— Отто... Ох, Отто... Графиня Елизавета... Она приехала из Кракова, чтобы с тобой встретиться... Наверное, уже с гриппом... Она умерла вчера утром.

Не помню, как и почему я очутился на Рингштрассе, возле моста Асперн. Время, должно быть, близилось к полудню. Голову сжимал стальной жгут, как будто я очнулся от самого жуткого ночного кошмара, какой только можно представить, и понял, что всё это — реальность. Я брёл по улицам, как лунатик, меня толкали прохожие и едва не сбил грузовик. Однако я как-то добрался до этого места и теперь стоял перед Дунайским каналом.

Первое, что я смог осознать, выйдя из шока и оцепенения — чёрно-жёлтый плакат, недавно наклеенный на стену здания. Перед ним уже собралась небольшая толпа. Плакат, украшенный императорским орлом, был озаглавлен «Манифест об отречении». Рядом висел другой, на сей раз красно-белый — «Провозглашение Республики Немецкой Австрии».

Когда меня обыскивали ополченцы, они забрали пистолет, иначе сейчас я бы с вами не говорил.

Я — бездомный, бежавший с проигранной войны, лишившийся дела всей своей жизни, служивший рухнувшей монархии, а теперь к тому же ещё и вдовец. Всё, что у меня осталось в жизни — новорожденный сын, которого я видел только раз. Зачем я ему теперь нужен? Я знал, что моя кузина и её муж вырастят его, как собственного ребенка.

«Нет, Прохазка, — думал я, — лучше покончить с этим прямо сейчас, как слуги восточного деспота, которые пьют яд на похоронах хозяина».

Улица перед статуей Урании была разворочена. Я подобрал два куска гранитной брусчатки с разбитой мостовой, засунул по одному в каждый карман кителя и направился к мосту.

Моросил мелкий дождь, по серой, как крысиная шкурка, воде Дунайского канала бежала мелкая рябь. После осенних дождей течение стало быстрым, а люди вокруг были слишком поглощены собственными несчастьями, чтобы заметить мой уход.

За последние четыре года я слишком часто сталкивался с тем, что могу захлебнуться, так что сейчас это не могло меня испугать. Я собрался влезть на парапет. Но тут кое-что меня отвлекло.

На углу, там, где улица выходила на причал кайзера Франца Иосифа, что-то происходило возле большого правительственного здания, его вход располагался как раз на перекрёстке. К дому с двух сторон по разным улицам приближались две группы вооружённых людей. Они не видели друг друга, но я видел оба отряда, на рукавах участников одного я разглядел красные повязки. Очевидно, обе группы намеревались захватить здание. Я помедлил, чтобы посмотреть, как отряды столкнутся на углу — они шарахнулись друг от друга, как две кошки, потом остановились, недоуменно глядя на противника, прикидывая, что делать дальше.