– Их высочества еще не вернулись, господин… э-э… генерал-сержант. Они обедают у графа Путрафантуна. Вы можете подождать здесь, на крыльце.

Это был удар – времени было в обрез. Я заколебался, потом пришел к выводу, что надо идти ва-банк, другого выхода нет.

– Нет необходимости, – махнул рукой я. – Мое поручение касается чужестранки, которую следует немедленно направить в Серебряный дворец. Королева желает ее видеть.

Не будь мои нервы натянуты как струна, меня бы даже развлекло зрелище серии эмоций, сменявших друг друга на морщинистой черной физиономии. Цепь размышлений дворецкого явно сводилась к следующему: перед ним всего лишь чужеземец из десятой касты, раб; с другой стороны, он имеет чин генерала и наделен неограниченной властью, и что еще важнее, исполняет на текущий момент роль фаворита и возлюбленного королевы – это всем известно. И поручение дано ему самим троном. Все это пронеслось в покрытой шерстью голове. Насколько стращал его принц необходимостью хранить существование Элспет в строжайшем секрете, я не знал, зато видел, что старик явно склонен внять тому, что подсказывала ему мудрость и мысль об Амбухипутси.

– Я должен известить ее, – произнес он наконец. – И подготовить эскорт.

– Не стоит, – отрезал я. – Седан ждет меня за воротами.

Дворецкие – люди дь-ски ограниченные; он вознамерился было спорить, так что мне пришлось пригрозить ему: если он в мгновение ока не представит рабыню к воротам, я отправлюсь во дворец и скажу королеве, что дворецкий принца в ответ на ее приказ только фыркнул и захлопнул передо мной дверь. Ниггер весь затрясся, больше от ярости, чем от ужаса, но важно потопал за ней. Несложно было догадаться, что старик сейчас почем свет кроет дурацкие новые порядки.

Я расхаживал по крыльцу и ждал, грызя ногти и вздрагивая при мысли, сколько времени требуется этим клятым бабам, чтобы одеться. Десять против одного, что она сейчас крутится перед зеркалом, начесывая локоны и строя недовольные гримаски, а Андрияма, быть может, уже выкладывает все и аресты идут полным ходом, а щупальца Ранавалуны уже тянутся через весь город, незримо опутывая меня. Я вздрогнул и выругался вслух, потом, заслыша женский голос, ворвался в дверь. Точно, вот она – спускается по лестнице, в плаще и чепчике, а следом ковыляет дворецкий, неся нечто, по виду напоминающее шляпную коробку. При виде меня она вскрикнула, но прежде чем я успел дать ей знак молчать, раздался звук, от которого волосы у меня поднялись дыбом, а рука потянулась к эфесу рапиры. Через открытую дверь просматривалась длинная дорожка, ведущая к главным воротам. Там было еще темно, но можно было разглядеть какое-то движение. Послышались звяканье металла, отрывистые команды, топот ног – и в свете лучей фонаря, блеснувших на стали и коже, моему потрясенному взору предстала колонна гвардейцев-хова.