Она распахнула дверь и попробовала улыбнуться, но улыбка вышла кривая, и Буря еще не вполне справилась с дыханием.

— Теперь я не уверена в этом «Возвращайтесь скорее». — Она держала дверь открытой — это придавало ей смелости, и ее улыбка стала более убедительной. — Смотрите не перевернитесь, котяра.

И она исчезла в коридоре. В тишине дома ее удаляющиеся шаги прозвучали легко и танцующе. У Марка ноги подогнулись от слабости, и ему пришлось сесть на кровать.

* * *

Марк вел машину быстро, полностью сосредоточив внимание на коварной извилистой горной дороге; тяжело груженный «роллс» освещал дорогу медными фарами; они поднялись на Бэйнс-Клуф, где слева открылась глубокая долина, миновали Ворчестер с его аккуратными темными рядами виноградников под луной и наконец одолели последний подъем через горы Хекс-Ривер; дальше начинался африканский континентальный щит.

Машина выбралась на вершину, и перед ними открылась обширная ровная местность — сухое безлесное карру[15]; на фоне холодного звездного неба невысокие холмы располагались странно симметрично.

Здесь Марк наконец смог расслабиться на кожаном шоферском сиденье, он вел машину автоматически, дорога бесконечной лентой расстилалась перед ним, светлая и прямая в темноте, и он смог прислушаться к разговору двух человек на заднем сиденье.

— Они не понимают, старина Шон, что, если мы не будем предоставлять работу каждому черному, который хочет работать, больше того, если мы не займем работой вообще всех черных, это приведет не только к тому, что для белых будет меньше работы; нет, в конечном счете для белых вообще не будет места в Африке.

В свете фар показался шакал, маленький и пушистый, как щенок, уши торчком, и Марк постарался объехать его, не упустив ответа Шона.

— Они думают только о сегодняшнем дне. — Голос генерала звучал низко и серьезно. — А мы отныне должны планировать на десять, нет, на сорок, пятьдесят лет вперед, думать и об отдельных гражданах, и обо всем государстве. Мы не можем снова допустить противостояния африкандеров с британцами или — шире — белых с черными. Недостаточно просто жить вместе, нужно научиться работать вместе.

— Потише, потише, старина Шон, — усмехнулся премьер-министр. — Не выдавайте желаемое за действительное.

— Я не из мечтателей, Янни. Вы должны бы знать. Если мы не хотим, чтобы нас разорвал на куски собственный народ, мы должны дать ему, дать всем: белым, черным и коричневым — место и долю.

Они ехали по обширной пустой равнине, и одинокие огни фермы на возвышении только подчеркивали, насколько пустынна эта местность.