— Ему намного лучше. Вот что значит хороший ночной отдых.

Она умолкла, едва заметила выражение лица Шона. Настроение Клодии заметно ухудшилось, как только он рассказал, что им предстоит.

Джоб лежал очень тихо, и Шон, решив, что он опять перешел грань сознательного и бессознательного, нагнулся проверить ему пульс. Как только он коснулся его руки, Джоб открыл глаза.

— Ты доверяешь этим шанганам? — прошептал он.

— У нас не слишком большой выбор, — заметил Шон, затем резко продолжил, — мы…

— Оставь меня здесь, — шепот Джоба был едва слышен.

Выражение лица Шона посуровело и в голосе появились злые нотки.

— Прекрати эту ерунду, — предупредил он Джоба.

— Без меня у вас еще есть шанс, — настаивал Джоб. — А если вам надо будет тащить еще и эти носилки…

— У меня двенадцать здоровых шанганов, — заметил Шон.

— Лучше пусть хоть кто-нибудь пройдет, чем мы все умрем. Оставь меня, Шон. Спасайся сам и спасай Клодию.

— Ты начинаешь меня злить. — Шон встал и сказал Клодии: — Мы выступаем через десять минут.

Весь день они осторожно пробирались на юг. Было большим облегчением то, что теперь не надо было следить за появлением в небе вертолетов, однако шанганы по привычке периодически задирали головы вверх. Чем ближе они подходили к железнодорожной ветке, тем медленнее становилось их продвижение, все больше времени проводили они, прячась в лесных зарослях и кустах, ожидая возвращения Матату, который сообщал, что дорога впереди свободна, и вел их дальше.

Ближе к концу дня Шон оставил отряд в заросшем кустарником овраге и пошел вместе с Матату. Разведчики отсутствовали почти два часа и вернулись, когда солнце уже садилось. Они тихо и внезапно появились возле Клодии.

— Ну и напугал же ты меня! — выпалила она. — Ты прямо как кошка.

— Железнодорожная ветка всего лишь в миле от нас. Охрана ФРЕЛИМО, похоже, находится в растерянности. На ветке оживленное движение военных составов, а кругом царит паника. Для того чтобы пересечь ветку, надо будет что-то придумать. Как только выйдет луна, я схожу, посмотрю еще раз.

Пока они ждали появления луны, Альфонсо установил антенну и вышел на очередной сеанс связи со штаб-квартирой генерала Чайна.

— Голубок в полете, — сообщил он условную фразу, чтобы Чайна поверил, что Шон со своим отрядом пересекли границу.

После короткой паузы, за время которой оператор, очевидно, докладывал о принятом сообщении, Альфонсо получил приказ возвращаться на основную базу к реке. Он передал подтверждение приема и выключил рацию.

— Они не будут ожидать моего возвращения еще пару дней, — улыбнулся Альфонсо, собирая рацию, — так что подозрения у них возникнут еще не скоро.