— На борту этого фрегата не может быть Сэма Боуэлза… но это он, — удивленно сказал Хэл. — Здесь что-то очень странное, Аболи. Как бы узнать, что именно?

Пока они наблюдали, солнце начало спуск к западному краю неба. Хэл пытался сдержать свой гнев. Внизу — двое виновников ужасной смерти его отца. Он помнил каждое мгновение этой муки и так ненавидел Сэма Боуэлза и Канюка, что чувствовал: эмоции могут взять верх над разумом. Сильнейший инстинкт требовал отбросить все, спуститься и попытаться отомстить за мучения и смерть отца.

«Нельзя этого допустить, — решил он. — Прежде всего я должен думать о Сакине и о сыне, которого она носит для меня».

Аболи коснулся его руки и показал вниз по склону холма. Под лучами заходящего солнца тени в лесу падали иначе, так что сквозь деревья яснее стал виден лагерь.

— Канюк копает там, внизу, укрепления. — Аболи был удивлен. — Но без всякого плана. Его траншеи идут в беспорядке.

— Однако все его люди как будто заняты рытьем. Какой-то план должен быть… — Хэл осекся и рассмеялся. — Конечно! Вот зачем он вернулся в лагуну! Он все еще ищет сокровища моего отца.

— Однако он далеко отошел от курса, — усмехнулся Аболи. — Может, Джири и Матеси нарочно обманывают его.

— Святая Мария, конечно, эти мошенники дурачат его. Тогда, на рынке рабов, Камбре купил больше, чем рассчитывал. Они делают вид, что пресмыкаются, и зовут его ларди, а тем временем водят его за нос. — Хэл улыбнулся при этой мысли, но сразу вновь посерьезнел. — Как ты думаешь, они еще там внизу или Канюк уже покончил с ними?

— Нет, он сохранит им жизнь, пока будет считать, что они ему нужны. Он копает, значит, не потерял надежду. Думаю, они еще живы.

— Надо найти их.

Они лежали на вершине еще час, потом Хэл сказал:

— Начинается прилив. Незнакомый фрегат поднимается на швартовах.

Они смотрели, как нос и корма корабля изящно движутся, подчиняясь приливу, потом Хэл снова заговорил:

— Теперь я вижу его название на транце, но трудно прочесть. «Золотой руль»? «Золотой путь»? Нет, теперь понятно. «Золотой куст»!

— Отличное название для красивого корабля, — сказал Аболи, но тут же вздрогнул и возбужденно показал на сеть траншей среди деревьев. — Из ямы вылезают чернокожие. Их трое. Это Джири? Твои глаза острее моих.

— Клянусь небом, это он! И с ним Матеси и Киматти.

— Их ведут к хижине у воды. Должно быть, там их запирают на ночь.

— Аболи, мы должны с ними поговорить. Как только стемнеет, я спущусь и попробую добраться до их хижины. Когда встает луна?

— Через час после полуночи, — ответил Аболи. — Но я не пущу тебя. Я обещал Сакине. К тому же твоя белая кожа блестит, как зеркало. Пойду я.