– Черт возьми, да он хочет прижать нас к берегу, – весело протянул Мунго, переводя взгляд на Типпу и протирая стекло подзорной трубы рукавом рубашки. – Чтобы вырваться и уйти в открытое море, придется поднажать. Господин помощник, будьте добры отдать все рифы до последнего и поставить все паруса вплоть до трюмселей.

Типпу принялся сыпать командами, а Мунго снова взглянул в подзорную трубу.

– Не слишком ли мне везет? – задумчиво пробормотал он. – Не многовато ли совпадений: единственный человек, с которым мне меньше всего хотелось бы встретиться, ошивается как раз там, где встречаться меньше всего хочется.

Сент-Джон взглянул с мостика на палубу.

Робин Баллантайн стояла у борта и всматривалась в линию горизонта, где среди темно-синих волн белел парус с полоской темного дыма. Канонерка была еще очень далеко, но приближалась с каждой минутой, двигаясь к точке, где курсы кораблей должны были пересечься. Почувствовав на себе взгляд капитана, Робин стянула шаль, и пышные темно-рыжие волосы рассыпались по плечам и лицу. Свежий ветер трепал юбку, прижимая ее к ногам, и девушке приходилось чуть наклоняться вперед, чтобы сохранить равновесие.

Робин подняла голову и вызывающе взглянула на Мунго. Не спуская с нее глаз, он задумчиво оторвал кончик длинной черной сигары и прикурил, сложив руки лодочкой вокруг сернистого пламени восковой спички, потом не торопясь спустился по трапу.

– Ваш друг, доктор Баллантайн?

Улыбались только его губы, взгляд остался ледяным.

– Я каждую ночь молилась, чтобы он пришел. – Робин гордо вскинула голову. – Каждую ночь с того дня, как послала письмо.

– Так вы не отрицаете, что совершили предательство?

– Я всего лишь исполнила свой христианский долг.

– Кто доставил письмо?

– Этот человек не из вашей команды, сэр. Я послала письмо с арабским капитаном.

– Понятно. – Капитан говорил тихо, но тон его жалил, как осколки льда. – А что вы скажете насчет болезни Типпу? Может ли врач пасть так низко, чтобы отравить пациента?

Она опустила глаза, не в силах ответить на обвинение.

– Доктор Баллантайн, будьте добры немедленно спуститься к себе в каюту и оставаться там, пока я не разрешу вам ее покинуть. В дверях будет стоять вооруженный часовой.

– И что меня ждет?

– Мне слова против никто не скажет, если я брошу вас за борт и оставлю дожидаться, пока вас не подберут ваши соотечественники. Тем не менее я забочусь о вашей безопасности. Скоро палуба станет весьма нездоровым местом, и обращать на вас внимание будет некогда.

На минуту капитан словно забыл о ней и всмотрелся вперед, поглядел на дым канонерки, прикидывая опытным глазом скорость и курс, потом улыбнулся: