Поздно ночью в замке загремел ключ, дверь распахнулась, и в проеме возникли двое. Один из них взял у другого фонарь, сказал ему несколько слов и, войдя с фонарем в камеру, закрыл за собой дверь. Пройдя к грязному сосновому столу, он поставил фонарь, и Андре-Луи разглядел стройного, элегантного молодого человека с копной золотистых волос и лицом Антиноя.[301] Вошедший с интересом посмотрел на неподвижного Андре-Луи большими, блестящими, добрыми глазами, но выражение его лица осталось суровым. Это был Сен-Жюст.

– Стало быть, вот он, тот мошенник, что разыграл в Блеранкуре целую комедию? – проговорил он насмешливо.

В погруженной во мрак душе Андре-Луи вспыхнула искорка прежнего Скарамуша.

– Да, и комедиант я неплохой, вы согласны, мой дорогой шевалье?

Сен-Жюст нахмурился, раздосадованный таким обращением, но потом усмехнулся и покачал золотистой головой.

– Нет, в комедии вы недостаточно хороши. Надеюсь, трагедия удастся вам больше. Ваш выход на сцену состоится на площади Революции. Пьеса называется «Гильотина».

– Автор, я полагаю, стоит передо мной? Но попомните мои слова, пройдет совсем немного времени, и для вас тоже найдется роль в другой пьесе, под названием «Поэтическое правосудие». Или «Отрезанный ломоть».

Сен-Жюст не сводил с Андре-Луи цепкого взгляда.

– Вероятно, вы питаете иллюзию, будто вам дадут возможность выступить в суде и вы сумеете поведать миру о неких фактах, которые раскопали в Блеранкуре?

– А это иллюзия?

– Полная. Никакого суда не будет. Я уже отдал необходимые распоряжения. Произойдет ошибка. Ошибка в интересах государства. Вас по чистой случайности включат в партию приговоренных, которых завтра отправят на гильотину. Ошибка – очень досадная ошибка – обнаружится слишком поздно. – Сен-Жюст замолчал, ожидая реакции на известие.

Андре-Луи безразлично пожал плечами.

– Какая разница?

– Думаете, я блефую?

– Не вижу, с какой еще целью вы могли бы прийти сюда и развлекать меня этим разговором.

– А вам не приходит в голову, что я, возможно, хочу дать вам шанс?

– Я предполагал, что рано или поздно вы об этом заговорите. Сначала блеф, потом торг.

– Да, торг, если вам так угодно. Но никакого блефа. Вы похитили кое-какие бумаги у Тюилье в Блеранкуре.

– Да, похитил – у него, а также у Бонтама. Вы об этом еще не слышали?

– И где они теперь?