– Вы хотите сказать, что не нашли их? Разве вы не обыскали мою квартиру?

– Не валяйте дурака, Моро. – Вкрадчивый до сих пор голос Сен-Жюста приобрел жесткость. – Конечно, квартиру обыскали – под моим личным наблюдением.

– И не нашли писем? Какая досада! Любопытно, куда же они подевались?

– Мне тоже любопытно, – буркнул Сен-Жюст. – Мое любопытство настолько возбуждено, что я предлагаю вам жизнь и охранную грамоту в обмен на сведения о том, где они находятся.

– В обмен на сведения?

– В обмен на письма, иначе говоря.

Андре-Луи ответил не сразу. Он задумчиво разглядывал народного представителя. За восхитительным самообладанием Сен-Жюста угадывалась нешуточная тревога.

– А! Это не одно и то же. Боюсь, отдать вам эти письма не в моей власти.

– Если вы этого не сделаете, ваша голова падет, и падет завтра же.

– Что ж, значит, моей голове суждено пасть. Ибо, как это ни прискорбно, я не могу отдать вам письма.

– Чего вы надеетесь добиться своим упрямством? Письма – это плата за вашу жизнь. Где они?

– Там, где вы их никогда не найдете.

Последовала длительная пауза, в продолжение которой Сен-Жюст пристально вглядывался в лицо узника. Он дышал несколько учащенно, румянец на его щеках в желтом свете фонаря слегка потемнел.

– Я предлагаю вам единственный шанс, Моро.

– Вы повторяетесь, – заметил Андре-Луи.

– Стало быть, вы твердо решили ничего мне не говорить?

– Я уже все сказал вам, мне нечего добавить.

– Что ж, прекрасно, – сказал Сен-Жюст спокойно, но с явной неохотой. – Прекрасно. – Он взял фонарь и пошел к двери, возле которой повернулся и направил свет в лицо узнику. – В последний раз предлагаю: письма в обмен на вашу жизнь.

– Как вы утомительны! Убирайтесь к дьяволу.

Сен-Жюст поджал губы, опустил фонарь и вышел. Андре-Луи вновь остался один. Он сидел в темноте и говорил себе, что, несомненно, наказан за содеянное по справедливости. Потом узник снова впал в безразличие ко всему на свете. Он слишком устал.