— Как думаете, зачем меня позвали? — спросил Марти, когда они в сопровождении дворецкого шли по дворцовым коридорам.

— Мне это неизвестно, но чутьё и богатый опыт жизни во дворце подсказывают, что вас ожидает приятный сюрприз.

— Дай-то Бог, — ответил Марти. — Только я боюсь этих людей. Они как солнце: лучше восхищаться на расстоянии. Издали они согревают, но стоит приблизиться — могут сжечь. Так что от графского двора лучше держаться подальше.

— Ваше высказывание не вполне справедливо. Я и сам постоянно нахожусь рядом с графиней, однако, как видите, жив, здоров и вполне доволен жизнью.

— Боюсь, что вы — то самое исключение, которое лишь подтверждает правило.

Тем временем они добрались до дверей личных покоев Альмодис.

Дворцовый стражник, увидев священника, который имел право ходить по всему дворцу в любое время суток, с любезностью открыл перед ними дверь, священник явно пользовался особым уважением среди приближенных графини.

Марти последовал за ним. Священник привык здесь бывать; его встречи с Альмодис, не стесненные строгим дворцовым этикетом, проходили спокойно и непринуждённо. Вот и теперь он держался вполне раскованно. Первая придворная дама донья Лионор, донья Бригида, донья Барбара, Дельфин и ручная нутрия, недавно подаренная графине ее супругом, наблюдали за этой сценой.

Едва переступив порог, Эудальд чуть ли не бегом бросился навстречу графине.

— Рад снова вас видеть сеньора, — поклонился он.

Альмодис, отложив в сторону рукоделие, любезно улыбнулась.

— Проходите, друг мой. Ваше присутствие всегда действует на меня благотворно. Я вижу, вы привели с собой одного из немногих в этом городе людей, перед которыми я в неоплатном долгу.

Оба мужчины преклонили колени перед ступенями ее трона.

Несмотря на скованность, Марти все же смог ответить на комплимент сеньоры.

— Напротив, сеньора, это я — навсегда ваш должник.

Альмодис несколько удивила такая скромность вассала.

— Только не в этом случае. Непременное достоинство правителя — помнить о данных своим подданным обещаниях и, разумеется, выполнять их.

Марти застыл в ожидании.

— Вы помните обещание, которое мне дали, когда приезжал севильский посол? — спросила Альмодис.

— Разумеется, сеньора, — ответил Марти. — Только это было не совсем обещание; скорее уж мое горячее желание, чтобы наш город явил свою красоту в новом сиянии огней.