Он шествовал по хорошо знакомым дворцовым коридорам, стражники молча открывали перед ним двери.

Когда он добрался до высоких створчатых дверей, капитан охраны попросил подождать несколько минут, пока он доложит сенешалю о приходе смотрителя аукционов. Вскоре капитан вернулся и объявил советнику, что тот может войти.

Бернат Монкузи, с поникшей головой и печальной миной на лице прошествовал по ковру к подножию графского трона.

Рамон Беренгер, проводивший в эту минуту совещание со своими доверенными людьми во главе с сенешалем Гуалбертом Аматом, встретил его приветливо, помня, сколь добрую службу сослужила ему находчивость советника.

— Полагаю, вам не терпится сообщить хорошие новости, если вы врываетесь в такой час и без доклада? — спросил граф.

— Боюсь, сеньор, на сей раз я принёс дурные новости.

Услышав эти слова, граф изменился в лице.

— Говорите, мой дорогой друг. Поверьте, все в этом мире поправимо. Непоправима лишь смерть, и я надеюсь, этому гаду-послу еще долго придется ее ждать.

— Сеньор, порой в жизни случаются неприятности, — начал издалека Монкузи. — Нечто подобное произошло и сейчас. Это, конечно, не смерть, но, боюсь, серьезно испортит нам жизнь.

— Говорите же, Бернат. Думаю, не настолько все безнадежно.

— Как прикажете, сеньор, но должен предупредить, что дело весьма деликатное и требует величайшей осмотрительности, поскольку речь даже не обо мне, а о благополучии всего графства.

— Вы хотите сказать, что я должен отослать своих людей, которым безгранично доверяю?

— Полагаю, чем меньше лишних ушей услышат наш разговор, тем лучше.

Теперь выражение лица графа стало совершенно иным.

— Вам придется ответить за нанесенное оскорбление, если вы не сможете представить удовлетворительное объяснение.

Немного помолчав, он добавил:

— Ну что ж, господин сенешаль и благородные сеньоры, я вынужден попросить вас немного подождать, пока мы не покончим с этим неприятным делом, а потом я снова вас позову.

Сенешаль беспрекословно покинул помещение; за ним последовали двое других членов курии комитис. Когда за ними закрылись двери, голос Рамона Беренгера зазвучал серьёзно и отстранённо.

— Ну что ж, — начал он. — Сядьте, пожалуйста, и объясните, что за дело неотложной важности, из-за которого вы заставили выгнать моих доверенных людей?

Монкузи сел на кушетку справа от графа и начал рассказ. Граф слушал внимательно и серьёзно. Закончив рассказ, советник поспешил дать собственное объяснение произошедшему.