Руфь слушала эти мелодии как завороженная; в скором времени она даже решила составить Аише компанию, напевая не менее чудесные, но совершенно иные мелодии своих предков, что пронесли их сквозь века, передавая из поколения в поколение. Марти весьма позабавила одна старинная еврейская песенка, в которой рассказывалось о семи способах, как приготовить рагу из баклажанов, и теперь он то и дело просил Руфь ее спеть. Однако в этот вечер он не стал просить ее об этом, заметив, что девушка явно не в настроении шутить. И теперь парочка просто слушала музыку, удобно устроившись на кожаных мавританских банкетках — одном из недавних приобретений Марти.

— Чем вы так огорчены, Руфь? — спросил он.

— Ничего особенного. Не обращайте внимания.

— Мы ведь друзья, Руфь? Почему же вы не хотите мне рассказать, что случилось?

Руфь ненадолго задумалась.

— После всего, что вы для меня сделали, было бы крайне некрасиво беспокоить вас такими пустяками.

— Иногда, если рассказать вслух о своей проблеме, она оказывается не столь уж неразрешимой. А может статься, что и вовсе исчезнет.

— Не обращайте внимания, — повторила Руфь. — Порой на меня находит непонятная грусть.

— Мне это известно, — улыбнулся Марти. — Но все же расскажите, что вас огорчает, а потом мы вместе посмеемся над вашей тоской, как в те минуты, когда вы поете песенку о баклажанах.

Руфь глубоко вздохнула.

— Просто несмотря на то, что мы с Башевой всю жизнь спорим, сейчас мне очень грустно, что я не могу присутствовать на ее свадьбе. Когда замуж выходила Эстер, я была еще ребенком и меня отправили на кухню вместе с детьми наших родственников. И вот теперь, когда я уже взрослая и вполне могла бы выступить в роли подружки невесты, обстоятельства мне этого не позволяют. Ну почему наши законы так суровы?

— Понимаю вашу печаль. Хоть и не в моей власти решить эту проблему, но обещаю, что в точности расскажу, что происходило во время церемонии, и сделаю все, чтобы вы смогли увидеть сестру в подвенечном наряде.

Глаза девушки оживленно заблестели.

— Вы сделаете это для меня?

— Если ваш отец позволит, то после брачного обряда я посажу молодых в закрытую карету и привезу их сюда, так что вы сможете с ними увидеться.

— Если вы это сделаете, я по гроб жизни буду перед вами в неоплатном долгу.

С этими словами девушка порывисто обняла его за шею и расцеловала.

Арфа Аиши зазвучала более приглушенно. Видимо, слепая, поняв каким-то шестым чувством, присущем только слепым, почему стихли голоса молодых людей, а возможно, вспомнив о давно потерянной любви юности, заиграла одну из нежных и печальных мелодий своей далекой родины.