На лице Фуше мелькнула слабая усмешка, когда он ответил:

– Дайте мне только принять полицейскую власть, которую мне так давно предлагают, и я ручаюсь, что очищу все дороги.

Потом, обращая на аббата свои тусклые глаза, он медленно прибавил:

– Многочисленные партии не всегда лучшие. Четверо, пятеро хороших голов, шепчущихся под одним колпаком, иногда стоят целой ревущей ватаги.

Аббат понял намек и сказал:

– Но эти пять голов могут найтись. В настоящую минуту я даже знаю две, которые должны были бы воспользоваться тем, что сидят вместе, и выбрать остальных.

Не показывая вида, будто заметил, что его поняли, Фуше продолжал:

– Самый простой способ захватить власть – иногда обратиться к тем, которые ее тормозят. Может случиться, эти люди, вполне уверенные, что ее насильно вырвут из их рук, будут расположены добровольно уступить ее за хорошенький куш.

– Баррас, например.

– Один из пяти – это очень мало. Остаются еще Сийес, Роже Дюко, Мулен и Гойе – другие члены Директории, – сказал бывший член Конвента.

– Справедливо, – отвечал аббат.

Фуше опять усмехнулся.

– Аббат, – обратился он к Монтескью, – вы никогда не задавали себе вопроса: зачем Сийес учится в свои годы ездить верхом?

– А! Сийес обучается верховой езде?

– Он берет по уроку утром и вечером. Так вот, если человек каждую минуту готов броситься в седло – значит он собрался или бежать, или…

– Действовать, – досказал аббат.

– Однако нужна цель действия, а ему еще никто ничего не предлагал.

– Два да один – три.

– Три – чего?

– Три головы под одним колпаком, как вы только что выразились.