«Вот, должно быть, снадобье, которым Лебик приправляет вино и угощает потом Лоретту», – подумал сыщик.

Погреб был исключительной собственностью гиганта; ни хозяйка, ни служанка никогда не сходили в его владение, поэтому мошенник не думал прятать склянки, в полной уверенности, что никто не мог проникнуть сюда.

Кавалер схватил флакон и спрятал его в карман. «Может быть, мне представится случай поподчивать этим Лебика», – подумал он. Он выбрал одну из пустых бутылочек и, наполнив ее водой из кувшина, поставил на место взятой, говоря:

– Если бандит вздумает использовать наркотик, то он найдет его значительно выдохшимся.

Несколько утешенный этой находкой, Ивон вернулся в комнату под звуки носовой трубы Лебика, спавшего сном праведника. Молодой человек лег в постель, на подушках которой еще чувствовалось нежное благоухание от чудных волос вдовы; невольно его охватили мечты о милом создании, только что покоившемся рядом с ним, и сон, настигнув его за этими грезами, рисовал его воображению будущее в розовом свете, полное неизъяснимого блаженства.

Солнце было высоко, когда Ивон почувствовал, что его трясет чья-то здоровая рука. Он открыл глаза и увидел у своей постели Лебика с бессмысленной улыбкой на губах.

– А! – произнес он. – Кажется, голубчик мой, вы выпили лишнего, это вредно для выздоравливающего. Вчера вечером вы так поторопились лечь, что даже не потрудились совсем раздеться. Вот час как я ищу ваши башмаки и штаны, чтоб вычистить их, да наконец увидел, что вы спите в них.

– Каково! Это правда! – простодушно отвечал Бералек, благоразумно не сняв с себя то, что Лебику вздумалось оставить на нем.

– А! У вас не крепка голова, да, – подсмеивался верзила, внимательно глядя на молодого человека и стараясь убедиться, что тот не догадывался ни о чем.

– Я слаб от вина, но что же делать? Мне хотелось выпить ради приезда двоюродного брата.

– А да! Бретонца!

Следя за малейшими изменениями в лице Ивона, он медленно прибавил:

– Мне кажется, что ваш братец нашел вино превосходным и намерен еще хлебнуть его.

– Отчего ты решил?

– Потому что он теперь внизу и желает вас видеть, – ответил Лебик, все еще пристально всматриваясь в Бералека.

– А! Пьяница! – вскричал молодой человек самым естественным тоном. – Этот винный мех хочет надуться прежде, чем пуститься в дорогу.

– Так он едет!

– Кажется… он вчера говорил, что выезжает из Парижа сегодня.

– Так приятного ему пути! – произнес гигант, не скрывая удовольствия.

Плут, сам не зная почему, не доверял этому мужику с белыми руками, притворявшемуся, что не понимает никакого другого языка, кроме бретонского, между тем как ругнулся на чистом французском. Особенно имя Барассена так и резало ухо приказчика.