За какие-то десять минут Спадакаппа полностью преобразился и явился с голыми ногами, обнаженной грудью и фригийском колпаке на голове. Одетый, или, точнее, раздетый, подобным образом он ничем не отличался от прочих матросов «Стеллы».

– Синьор шевалье, – сказал он, – не высовывайтесь отсюда. Не пройдет и часа, как я принесу вам самые точные сведения.

При этих словах Спадакаппа поднялся по трапу на палубу и направился на полубак. Там тоже был люк, похожий на кормовой. Возле люка лежала бухта тросов. Спадакаппа вытянулся подле нее как сдавший вахту матрос, которому очень хочется спать. Мало-помалу он придвинулся головой к самому краю люка.

Сначала он ничего не увидел. Но постепенно глаза привыкли к темноте, и в самом темном углу отсека Спадакаппа различил старую женщину, похоже, никогда с ним не встречавшуюся. Возле нее приютился молодой человек, которого он сразу признал. Он видел его издалека в свите папы во время церемониальных шествиий. Это был аббат Анджело, который считался в Риме одним из главных фаворитов Его Святейшества.

Часа два Спадакаппа наблюдал и слушал. Но он ничего не видел и не слышал ни слова, которое раскрыло бы ему намерения этих путников. Несколько успокоенный, он поднялся, а потом спустился к Рагастену.

– Ну? – спросил тот.

– Бояться нам нечего, синьор шевалье. Я узнал парня: это молодой аббат, принадлежащий к окружению папы. Аббата зовут Анджело. Женщину я не смог узнать, но предполагаю, что это какая-то служанка или гувернантка синьоры Лукреции.

– И они не обменялись ни единым словом?

– Нет.

К шести часам пополудни тартана оказалась в виду Капреры. Рагастен поднялся на палубу и укрылся в закутке, среди запасных снастей. Он хотел взглянуть на молодого аббата и старую женщину, которая сопровождала его. Белый массив замка господствовал над прибрежными островерхими утесами. Рагастен жадно рассматривал это здание, защищенное мощной крепостной стеной. Внезапно его вывел их размышления резкий поворот тартаны. Рагастену этот маневр был непонятен, и он подозвал Джузеппо.

– Вы, значит, не будете приставать?

– Пока нет; я жду, а чтобы меня не отнесло от берега, хожу галсами[31].

– И когда же вы подойдете к самому берегу?

«Ночью, – подумал Рагастен. – Значит, у пассажиров есть резон не показываться».

Солнце тем временем садилось. Тартана еще часа два маневрировала у берега. Наступила ночь, темная, безлунная. Тартана внезапно направилась прямо на скалы; примерно через час матросы спустили паруса, но якорь не отдали. Прямо к борту подогнали шлюпку, привязанную за кормой; с борта в шлюпку скинули веревочный трап.