От дальнего конца аллеи медленно приближался белый призрак… Это была женщина… Ее длинное одеяние бесшумно влачилось по гравию… Белый шар наполовину закрывал лоб, но низ лица, нежного и печального, был хорошо виден в свете луны.

– Онората! – прошептал старик.

У него не было сил пошевелиться. Он буквально окаменел. А призрак медленно и молчаливо приближался.

Папа хотел закричать, но звук замер у него в горле.

Призрак приблизился еще. Он прошел перед понтификом совсем рядом. Белое одеяние слегка коснулось старика. Широко раскрытыми глазами он наблюдал за призраком… Женщина медленно удалялась и наконец исчезла… Тогда папа громко закричал и, упав на скамью, потерял сознание…

Когда он очнулся, вокруг него уже суетились слуги и дочь.

– Что с вами, отец? – забеспокоилась Лукреция.

Но он не хотел ничего говорить. Он попытался подняться в свои покои; двое слуг поддерживали папу. И только оставшись наедине с Лукрецией, папа решился заговорить:

– Это конец, дочка, – еле выдавил из себя понтифик.

– Ради бога, отец, что с вами случилось?.. Не падайте духом!

– Это конец!.. Нет больше духа!.. Ничего нет!.. Конец, говорю тебе!.. Крыло смерти коснулось меня этим вечером!…

Белое привидение, прикосновения одежды которого почувствовал старый Борджиа, затерялось в дальних аллеях парка, в то время как Лукреция поспешно приказала отправить отца в его апартаменты. Он добрался до дверей правого крыла дворца, поднялся на этаж и вошел в обширную пустую комнату.

Каждый, кто знал графиню Онорату, отравленную папой, поверил бы, что она ожила в образе молодой женщины.

И в самом деле, этот призрак, а точнее – эта женщина, была дочерью графини. Это была Беатриче, Примавера… С тех пор как ее заключили в замке Капреры, она жила отрезанной ото всего остального мира.

Первые восемь дней прошли для пленницы в растлевающих и жестоких моральных терзаниях, на которые обрекали ее одиночество и абсолютная тишина.

Однажды вместо служанки в комнате пленницы появилась Лукреция. Примавера незаметным движением руки убедилась, что ее кинжал на месте. Она ожидала, что вслед за Лукрецией в комнату войдет Чезаре. Но этого не произошло.

Убедившись, что страшного брата хозяйки замка она сегодня не увидит, Примавера успокоилась и перестала обращать внимание на посетительницу. А та несколько минут молча смотрела на пленницу.

– Вы удивительно похожи на свою мать… Вас бы можно было принять за графиню, только у той лицо было усталое … от горя… без сомнения… И волосы были почти седые…

После долгого молчания Лукреция продолжила:

– Я пришла справиться, не изволите ли чего пожелать…Будьте ко мне справедливы, признайте, что я вас не истязала… Кстати, могу вам объявить о скором визите моего брата Чезаре!..