Он со злобой засунул кинжал в ножны, сел опять за стол и спросил:

— Что писать?

Тогда Манфред, Лантене, Спадакаппа и шевалье де Рагастен уселись в другом конце залы. Трибуле продиктовал, а Монтгомери написал:

«Приказываю всем начальникам караулов замка Фонтенбло оказывать почет и уважение моему другу Флёриалю, именуемому также Трибуле».

Монтгомери не заметил двусмысленности этой фразы, да он и не в состоянии был рассуждать. Он подписался. Трибуле взял драгоценный документ и сказал:

— Как вы понимаете, дорогой мой, с таким подспорьем я могу пройти где угодно.

— Ладно! — в ярости просипел Монтгомери. — Ваша взяла, но ненадолго. Через неделю, уж я постараюсь…

— О, через неделю мы будем уже далеко отсюда.

Это и нужно было знать капитану.

«Лишь бы ты не соврал, гад!» — злобно подумал он и ушел.

Трибуле проводил его до порога, а на прощанье отвесил глубокий поклон.

* * *

На другое утро Монтгомери устроился в королевской передней и с нетерпением ждал, когда Франциск I его позовет. Но король был занят важным делом: одевался к охоте. В лес он уехал, так и не спросив капитана гвардии, чем закончился вчерашний розыск.

Мы уже видели, какая сцена разыгралась по возвращении между Франциском и герцогиней д’Этамп, видели, что Монтгомери удалось заслужить королевскую улыбку и это его немного приободрило, видели, наконец, как король пошел к Жилет и что случилось там.

Тут Франциск I наконец вспомнил о вчерашних распоряжениях. Он вызвал Монтгомери и стал расспрашивать так мрачно, что капитан перепугался и подумал, что придется пережить порядочный нагоняй.

Но тут же он овладел собой и очертя голову, полагаясь на случай и переменчивость придворной жизни, ответил:

— Государь, арестовать даму Феррон и двух разбойников не удалось. Причина очень проста, государь: и эта женщина, и те двое уже покинули Фонтенбло.

И Монтгомери, не щадя подробностей, на ходу принялся придумывать разные любопытные для короля сцены. Под конец он объявил:

— Вчера, государь, мы арестовали шестьдесят человек, они содержатся в замке. Если Ваше Величество даст дозволение, я их всех отпущу, раз те, кто интересовал Ваше Величество, бежали…

Франциск I выслушивал доклад с сумрачным видом. Мысли его явно были где-то далеко.